Записки колдуна - стр. 22

Внизу меня ожидали роскошные эльфы в богатых одеждах, между которыми сновали слуги в черных одеяниях. Столы были накрыты позолоченными скатертями, на которых стояли разнообразные яства на золотых блюдах, кувшины с напитками красного, желтого и зеленого цветов, Гигантские светящиеся кубы парили над потолком, освещая помещение так, что в нем не было места, где могла бы упасть тень. Мое появление никто не заметил, а Гилха затерялся среди других слуг, так что я потерял его из виду. Я подошел к ближайшему столу и взял кусочек какого-то мохнатого круглого фрукта, разрезанного на дольки. Выглядел он аппетитно, в меру сочным: сок с него не капал, но видно, как мельчайшие капельки покрывали поверхность. Я понюхал добычу и аромат приятно защекотал ноздри, поэтому долька отправилась прямиком в мой рот: у него оказался очень яркий вкус, дающий свежесть не только во рту, но словно бы в голове прояснилось, и ветром сдуло все лишние, тяжелые мысли. После того, как я его проглотил, на меня нахлынула волна невероятного счастья, абсолютного счастья. Мне не нужна была причина чувствовать его, я чувствовал его и поэтому был счастлив. Это продлилось несколько мгновений, а затем мои ноги подкосились, и я упал на пол, больно ударившись коленями о мраморный пол. Желудок выворачивался в приступе тошноты, но он был пустой, поэтому содержащийся в нем сок вырывался на пол. Ко мне подбежали слуги, несколько гостей собралось вокруг места, где я лежал. Крепкие слуги подхватили меня, тут же убрали и вытерли пол за мной, а меня самого усадили на стул возле стола. Голова жутко болела, шея с трудом ее держала, словно она наполнилась свинцом.

Где-то полчаса я приходил в себя, расплачиваясь за краткий миг удовольствия. Теперь даже воспоминание об этом фрукте заставляло содрогнуться все мышцы внизу живота в приступе рвотного позыва, а вид эльфов, жующих его, как ни в чем не бывало, усиливал рефлекс. Было крайне глупо брать в рот незнакомую еду, да еще на таком вечере, где собрались сливки местного общества, где я и так был главной новостью, но теперь стал главной темой для злословия.

Голова начала проясняться, уже не требовались усилия, чтобы удержать ее без опоры в виде рук, да и рвотный рефлекс, как ни странно, уже не приходил от вида фрукта, лежащего на расстоянии вытянутой руки от меня. Собственно говоря, я был готов есть его снова безо всякого отвращения, и только понимание, что я буду выглядеть совсем уж глупцом, если дважды наступлю на одни и те же фрукты, останавливало меня от того, чтобы испытать эйфорические мгновения. Я собрался, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, отгоняя навязчивую мысль о фрукте. В тот момент, когда борьба была почти выиграна, подошел зеленоглазый эльф в черной накидке, один из прислуги, чтобы отвлечь тянущегося к фрукту меня. Похоже, он наблюдал за мной и также не хотел повторения инцидента с нежнейшим лакомством, а когда та сторона меня, что желала еще отведать этого лакомства начала брать вверх, то он решил вмешаться. Впрочем, я не знаю, ведь в тот момент, когда я дрался сам с собой в своих мыслях и уже побеждал себя, ведь самому себе проиграть невозможно, я не замечал окружающий мир. Оставалось только надеяться, что моя баталия не производила шума в объективном мире. Он предложил вина из черохвы, что бы это ни значило, но сам его голос и вид привели меня в чувство, поэтому борьба завершилась в ту же секунду, а дольки великого лакомства остались лежать на блюде. Слуга держал в руке бокал, стоявший на его подносе, где были и другие такие же, он разносил их среди придворных, предлагая каждому по бокалу. Я принял вино, и сделал один глоток, определенно не делая выводов из своего опыта и ошибок, но то прекрасное состояние безумного счастья толкало на то, чтобы повторить этот опыт еще раз. Вино было сладкое с терпким послевкусием, но без какого-либо эффекта – оно было просто очень приятным на вкус и не более того. Пока я наслаждался вином и разглядывал его цвет на свету, ко мне незаметно подошел Бэзаф в компании красивой эльфийки.