Размер шрифта

Записки из Книги Лиц - стр. 3

Заклинание

^{>(Попытка духовного трансвестизма)}

Не люби меня дольше,

Ты, должно быть, устал,

Под любовный портал

Ничего уже больше

Ты не приноси,

Потому что мне скучно,

И в любви твоей душно,

Ты свечу погаси —

Разве каются, зная,

Что греха не простят,

И дороги не умостят,

Не откроют врат рая;

И напрасно в глазах

Чуть мерцает надежда —

Промокаемые одежды

Снимет только гроза

Твоих слез и желаний,

Пусть обманчивых,

Но правдоподобных,

Без страстей и рыданий,

Раздирающих в кровь

Барабанные перепонки;

Без бумажной иконки,

Приколотой вновь

Как значок-невидимка

Для защиты невинности

От добрачной интимности

Без простынь и без снимков.

Ты же видишь: я верю,

Что храм вечной любви

Не удержится на крови,

Вытекающей из-под двери.

Памятные впечатления

Прямо перед ним – высокий дом под названием «Вид на море», закрывающий вид на море. Слева – городская двухмерность с обязательными облаками на горизонте. Справа – врезанный в плоскость объемный холм с рельефом домов и дорог. Впрочем, памятник смотрит себе под ноги: склон слишком крут.

Джаз

Задумчиво-раздумчивое вступление рояля. Первые спокойные аккорды. Хрупкий, повторяющийся хрусталь перезвона там, наверху, синхронно с тремя мерными шагами левой руки вниз.

Спотыкающийся ритм, шорох и стуки. Осторожные поддакивания баса. Мягкой ладонью шаг вперед и назад по полутонам клавиш, вперед и назад. Двойные вершины пологих трезвучий вопросительно смотрят вниз, сменяя друг друга. Словно обещание чего-то – и вот оно: барабаны внезапно перестают спотыкаться, и мощно пульсируют, и устремляется за ними бас – черные и белые в растерянности замирают на мгновение, потом отвечают нервными растопыренными аккордами в промежутках лихорадочных пауз. Разражаясь медными брызгами, нагнетает темп ударник, басист-акробат прыгает на батуте гармоний, умещая быстрый перебор в зависание открытой струны. Наконец, очередной рояльный аккорд взрывается мягкой, переливающейся дробью правой руки – пытающейся удержать низкие звуки, но клавишами влекомой все выше – к изначальной хрустальности, которую подхватывает вдруг изменивший тональность басист, на какой-то миг продлив вертикаль дальше мыслимого предела – и музыка обрывается, не выдержав натяжения…

All this club

Слева – руки, пухло и бело лежащие рядом

на белом и черном клавиатуры рояля.

В центре – обняли толстую женщину без головы, а с головкой на шее, длинной, худой.

За барабанами третий – недвижим, как тот, пианист, и другой, с контрабасом.

Никогда не услышишь, как быстро и нервно играли.

Никогда не увидишь, как быстро и нервно играли.

Ну, а ты? Ты осталась за кадром.

Страница 3

На следующую страницу