Записки гаишника - стр. 12
Из домика выползла старушка в платке, чтобы вылить помои в компостную яму. Ведро явно было для нее слишком тяжелым. Бабка с трудом передвигала ноги и то и дело останавливалась отдохнуть. Наблюдение за ней даже придало мне немного сил. Она такая жалкая, старая, беспомощная, а я здоровый, сильный и всевластный. Я мог бы хоть сейчас тормознуть кого захочу и заставить его делать все, что мне заблагорассудится. Даже выносить старухины помои.
В тот момент, когда я об этом подумал, старая женщина подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. Мне даже жутко на секунду стало. Но не могла же она прочитать мои мысли!
Успокоился я так же молниеносно, как и оторопел. Кроме того, размышления о беспомощности старухи и моем всесилии так меня развеселили, что даже зачесались руки – захотелось поработать.
Я, наконец, нарушил тишину, царившую в нашей «девятке». «Ну что, за дело? Раньше сядешь, больше выпьешь!» – заявил я и расхохотался. Васек взглянул на меня из-под бровей и тяжело вздохнул. Потом мотнул головой, мол, иди, ты первый.
Я вылез в отвратительное серое пространство, и энтузиазма сразу поубавилось. Но уже первый попавшийся мне водитель несся так, что превысил скорость на 60 км/ч. Мне удалось не только втюхать ему штраф за детское кресло, но еще собрать нам с Васьком на скромный ужин.
Первая удача в течение дня всегда придает желание трудиться, а когда есть намерение – тогда и дело спорится. Очень быстро я тормознул и второго нарушителя. Он, правда, разогнался недостаточно, но зато в самом деле вез ребенка, видимо, весьма самостоятельного и вдумчивого, но все-таки ребенка, без надлежащего детского кресла.
Я даже не ожидал, что мне попадется реально именно то, что нужно. Случай немного рассмешил меня. Выписывая штраф, я аж прыснул, чем немало удивил водителя и его сына. Впрочем, какое мне дело до того, что они обо мне подумали. Я грозно взглянул на отца, мол, забыл, что ли, кто тут властелин дорог. Он поспешил опустить глаза.
Не успел я его отпустить, как кто-то легонько дотронулся до моего правого плеча. Я этого, признаться, не ожидал на пустынной сумеречной дороге, и на мгновение мне, здоровому мужику, много разного в жизни повидавшему, сделалось не по себе. Я машинально потянулся к оружию, но тут из-за моего плеча выглянула та бабка, которая утром выносила из своего дома помои.
«Бабка, нельзя так пугать! – заявил я ей. – Чего тебе? Не видишь, я тут на охоте. То есть на работе». Старушка – божий одуванчик, перевязанная крест-накрест пуховым платком, вдруг расхохоталась таким искренним заразительным детским смехом, что я сразу перестал на нее злиться. «Ой, повеселил, сынок, вот уж не думала, что я на старости лет еще могу кого-то напугать».