Записки филиппинки (сборник) - стр. 19
– Ты что же это чашку из сушки моешь? Думаешь, что я ее не мыла? Считаешь меня совсем заср…й?
– Нет. Не совсем. Не считаю, – оправдываюсь я и быстро-быстро домываю чашку, жирную, захватанную, с серыми отпечатками губ на позолоченной каемке.
Валька берет заварочник и выливает остатки чая в унитаз. Крышка от заварочника плюхается в сортир. И тонет в его недрах. Валька и ухом не ведет! Будто обронила крышку на белоснежную стерильную скатерть стола! Она выуживает крышку и… накрывает ею заварочник. Ловит мой ошарашенный взгляд. И… подает мне валерьянки.
Чая мне тоже не хочется.
Я уже беснуюсь. Я себя не контролирую. Мои нервы на пределе. Во мне просыпается первобытная Катерина. И я готова уже саму Вальку утопить в ее унитазе. И туда же кинуть ее котлеты, крышку от чайника, яблочное варенье и ее гипсовых уродцев.
Вот откуда берутся преступники! От нервов! Попробуй такое вынести!
Глава 2
Курдуплык
– Сейчас придет еще пан Лешек. Он тоже очень котлеты любит, – говорит с улыбкой Валька.
– Какой еще, на фиг, пан?
– Обычный поляк. Из Гданьска.
– Где ты его взяла?
– Вот на голову свалился. Дениска познакомился с ним на литературном фестивале в Польше. Пан не женат. А сын мой, разумеется, хочет матери женского счастья. Пан и приехал в Киев. Вроде жениться надумал на мне. Теперь у меня в гостях. На втором этаже я его поселила. Уже неделю сидит, – и Валька заразительно заходится смехом.
– Да? Ух ты! И много у тебя женского счастья? Расскажи! И чего, пан хорош собой?
– Импозантный. В расшитой ермолке. Ходит с палкой деревянной. На палке – розовый бантик. Не понятно, зачем! Фигура своеобразная. Курдуплык, одним словом, – иронично смеется Валька.
– Кто-кто? Это как?
– Задастый, значит. Ему это польское слово очень подходит. Сейчас сама увидишь. К обеду он прибежит.
– А чем пан на жизнь зарабатывает?
– Какая-то недвижимость у него в Польше есть. Деньги водятся. А так он поэт. У себя в Польше, говорит, известный. Очень разговорчивый. Весь прямо сияет. Стихи свои читает мне каждый день, – весело докладывает подруга.
– Поэт! Терпеть не могу поэтов! Стишки его в кастрюлю не положишь. Что он тебе привез в подарок?
– Ничего. И за всю неделю даже буханки хлеба не купил, – жалуется всегда деликатная Валька.
– Вот это жених!
– И я о том же! А вчера я уже разозлилась и на Демеевском рынке, куда мы с ним пошли за продуктами, так прямо и говорю ему: «Пан Лех, вы можете тоже еды купить, к столу. Я не против!»
Валька перевернула брызжущие жиром котлеты румяным бочком кверху. Прикусила ошпаренный палец. Кошарик, не переставая бить хвостом по тарелке, вяло мяукнул: