Записки доктора Тихонина. Промысел божий - стр. 3
– Мой дед погиб в последний год войны с фашистами, оставив мою бабушку одну с десятилетней дочерью на руках. Она больше не выходила замуж, и не потому, что не было ухажеров, просто она была однолюбка и была одержима воспоминаниями о своем погибшем муже. К тому же мужчины ее побаивались, она была «начальницей» – главным технологом на хлебозаводе. Моя мать окончила химико-биологическое отделение и поступила на работу в научно-исследовательский институт, в лабораторию, в которой не только делали анализы для больниц и клиник, но и занимались исследованиями болезнетворных микроорганизмов. Из-за специфики своей работы моя мать была «помешана» на чистоте. Если она замечала где-нибудь грязь или пыль, это вызывало в ней почти физически болезненное ощущение. Неопрятные люди также как и грязный пол вызывали у нее недовольство, неприязнь и отторжение. Возможно, эта особенность характера долго мешала ей найти себе подходящего мужа. Но как говорится, «не было счастья, да несчастье помогло», как-то зимой моя бабушка поскользнулась на ледяном тротуаре и сломала руку. Мама отвезла ее в травмпункт, в котором, в это время дежурил мой будущий отец – прекрасный хирург, большой любитель женщин, выпивки и одержимый химией экспериментатор-любитель. В юности он хотел стать химиком, но в его семье все были врачами, они сказали ему, что эта блажь пройдет с возрастом, и он поступил в медицинский институт. В тот день, когда он встретил мою мать в первый раз, он был с глубокого похмелья, но работу свою выполнил хорошо. Внимательно изучив сделанный им рентгеновский снимок, аккуратно, стараясь не причинять боли пациентке, соединил сломанные части кости, и, закрепив их в таком положении легкой повязкой, наложил гипс. Когда он закончил работу, моя мать и бабушка были преисполнены к нему искренней благодарности, и он ею «воспользовался». Он не только отказался от предлагаемых ими денег, но пообещал придти и снять гипс через три недели. Они были удивлены его вниманием, но решили, что, видимо, у бабушки был сложный перелом. Они ошибались. Мой отец в то время был чрезвычайным циником и материалистом. Его специальностью было человеческое тело, а его жизненным принципом – прагматизм. К тридцати пяти годам он достиг уважения как профессионал, подсадил себе печень как запойный пьяница, расстался с тремя сожительницами и был измучен требованиями своих родителей подарить им внуков. Когда он увидел вместе этих двух здоровых, сильных и красивых женщин, то решил, что только такая женщина, как моя мать достойна, подарить ему потомство. В течение следующих трех недель он жил у своих родителей. Его мать приготовила ему фарш из кураги, грецких орехов, лимонов и меда, с которым он пил чай по вечерам. По утрам он съедал творог с йогуртом. На работу мать давала ему с собой диетический обед из овощей и мяса индейки. После работы он совершал длительные прогулки. В общем, к концу срока он стал выглядеть на пять лет моложе. К тому же он купил себе новый костюм, туфли и красивый галстук. Перед посещением своей пациентки он даже сходил в парикмахерскую. Когда моя мать открыла дверь, то сначала не узнала в мужчине, стоящим перед ней, их с бабушкой спасителя. Она спросила этого элегантного незнакомца: