Записки доктора Тихонина. Дурная наследственность - стр. 10
– Кто такой мистер Конте?
– Я не имею права рассказывать вам об этом, но я точно знаю, что если кто и сможет справиться с проблемами древней, языческой жрицы, то это он.
– Хорошо, тогда давайте займемся спасением невинной девушки.
Вельзевул с ироничной улыбкой посмотрел на Тихона Алексеевича:
– Было бы лучше, если вы воспользовались моим советом и применили для избавления бедной девушки от страданий, а заодно и от жизни, электричество или крысиный яд. Потому что за то время пока граф Конте сумеет найти амулет Сатаны и агента для поездки в Россию способного к проведению соответствующего ритуала, жизнь вашей невинной девушки и окружающих ее людей превратится в настоящий ад.
– Почему?
– Представьте себе Тихон Алексеевич, что у вас есть оружие сравнимое по последствиям с самым мощным ураганом. Как вы думаете, как долго вы останетесь без присмотра спецслужб и террористов всех мастей, как вашей страны, так и любых других, до сведения которых будет доведена эта информация.
– Но здесь есть какая-то нестыковка. Сатана сам закрыл от прапрабабушки Дины доступ к ее магическим способностям. Почему же сейчас он оставляет эту возможность для Дины?
– Этого я не знаю. Возможно, у него есть какие-то виды на нее. А может быть ему сейчас выгодно, чтобы на бескрайних просторах вашей страны развернули свои знамена ушедшие от дел древние божества природы.
После этих слов Тихон Алексеевич и с трудом передвигающий ноги Вельзевул отправились в палату, где находилась Дина. Когда Вельзевул приблизился к лежащей в кровати девушке, она уставилась на него широко открытыми, испуганными глазами и вся сжалась от ужаса. Вельзевул слегка пошевелил пальцами и, почти сразу, тело девушки расслабилось, ее глаза закрылись, и она погрузилась в мирный сон. Вельзевул достал из кармана клубок каких-то черных ниток и бросил его на шею Дина. Этот клубок моментально распался на кучу мелких, тонких червей, которые стали заползать девушке в нос, в уши, в глаза и приоткрывшийся рот. Через минуту ни одного черного жгутика снаружи не оказалось. Тем временем Вельзевул сделал какие-то пассы руками и на полу рядом с изголовьем кровати появился эмалированный таз. За окном неспешно спускалась на землю теплая, летняя ночь. Прошло минут двадцать, прежде чем из ушей, ноздрей и рта пациентки стали выползать короткие, толстые, розовые гусеницы и каким-то фантастическим образом все как один сваливались в заботливо подставленный Вельзевулом таз. Вся эта процедура заняла около часа, затем непонятно откуда взявшийся, одетый как швейцар, мужчина подхватил таз с гусеницами и направился к двери, за ним двинулись Вельзевул с Тихоном Алексеевичем. Швейцар, оказавшись в саду, поставил таз на скамейку и исчез. Вельзевул что-то прошептал, и откуда не возьмись, на скамейке и в тазу оказалась куча лягушек, которые с жадностью начали заглатывать розовых гусениц, пока в нем не осталось ни одной. Вслед за гусеницами исчезли и лягушки, и таз. Вельзевул облегченно вздохнул и сказал: