Записки анестезиолога - стр. 35

Монах явно искал повод завязать беседу.

– На пути к благодати нет для православного человека границ рукотворных, – изрек он, обращаясь в сторону моря, но так, чтобы я слышал.

Мой ответ был покороче:

– Быдло.

– Верно. Нет благости в людях, беда, – произнес монах. – Сам-то ты откуда?

– Из Питера.

– Археолог или паломник?

– Да нет, просто хочу монастырь посмотреть, на утро билеты купил на теплоход.

– Правильно. В храм надо идти одному, своей дорогой. Если замерз, раздели трапезу.

Инок понял, что я заметил его манипуляции с рукавами рясы. Я отказался, сославшись на то, что был за рулем.

– Ну, тогда за здравие! – глубокий глоток из горлышка.

Я решил воспользоваться разговорчивостью инока:

– Батюшка, а чего так с Украины паломников много?

Откусывается кусок бутерброда.

– Наверно, думают, что Соловки от слова «сало». А если серьезно – надоели уже. Весь остров перекопали, – отец неожиданно переходит на феню. – Ищут на Соловках могилу последнего куренного атамана Запорожской сечи Калнышевского. Он у нас парился на Соловках в подземелье 26 лет. При матушке Екатерине Второй. На Соловках климат хороший, в ваших Крестах столько не просидишь. Ну а после отсидки, как амнистия ему вышла, так и оказалось, что ехать-то ему уже некуда. Кому он у себя на Украине нужен? Постригся в монахи и еще с десяток лет прожил, до ста десяти. У нас и помер. Так они хотят из него сделать первого самостийного украинского святого. Теперь им надо обрести мощи. Надгробный камень, кажется, нашли, поклоняются. Только его он или не его – бог ведает. А костей-то у нас на острове много, только чьи они?

– Так, кажется, чтоб святым стать, нужно, чтобы еще и чудо свершилось?

– Чудеса будут. За чудесами дело не станет, это я гарантирую. Скоро начнутся. Или явится икона чудотворная, салоточащая, или за ночь оселедец у лысого хохла отрастет. Тут и не такие чудеса бывают. А сам-то я думаю так, что монастырь просто многим из них близок по духу.

Я попросил объяснить логическую цепочку.

– Да посуди сам. Сколько раз монастырь подвергался осаде, обычно не серьезной, но и монахи наши воинской храбростью не отличались, а больше в молитве спасения искали. Однако стены крепости спокойно удерживали пару сотен стрельцов Ивана Грозного или отряд петровских солдат во времена раскола. И всегда находился один предатель. Открывал для врагов потайной ход или ворота. В каком кино ты видел украинский партизанский отряд без предателя?

Отец продолжал:

– Я через три дня на острове буду, ты задержись. Съездим, помолясь, на рыбалку. Я такие места знаю. Дальние скиты посетим. Куда не всем мирянам входить дозволено.