Записки администратора – 2. Где все? - стр. 16

Откровенно говоря, я не поверил этим исследованиям и решил добраться до первоисточника, однако книга Маршала «Men Against Fire» не переведена на русский, а мой английский не позволил разобраться в деталях досконально. Выяснилось лишь то, что генерал не делал репрезентативных выборок. Его опросы большее напоминали разговоры по душам, и с ним охотно делились солдатскими байками. В 1986 году двое исследователей решили перепроверить данные, но не нашли ни одного свидетеля этих опросов. В общем, генерал любил яркие краски. Как и участники воздушных сражений. Уже в наши дни журналисты собрали показания о сбитых немецких самолетах, которых оказалось – вы уже догадались? – да, вдвое больше, чем выпустила немецкая промышленность.

И тем не менее, все вышеописанное не является профанацией. Я приведу только один пример, который может показаться неуместным и даже циничным. Но надеюсь, читатель уже привык к моим охлажденным рассуждениям. Так вот.

Вы любите футбол? Лично я не люблю. Радоваться тому, что двадцать два миллионера бьют по кожаному мячу, мне не кажется веселым. Но больше всего поражает, что даже среди этих, самых подготовленных на планете спортсменов, есть футболисты, чей уровень на порядок выше остальных. Навыки такого специалиста настолько уникальны и настолько отличны от среднестатистических, что это четко варьируется суммой заключенного контракта.

А теперь подумайте, почему профессионализм в умении убивать не должен сопровождаться этим же принципом?

Два процента уже не кажется очень маленькой цифрой, потому что человек, целящийся в другого человека, находится в гораздо более стрессовой ситуации, нежели футболист. А чем думает человек в стрессовой ситуации? Правильно – мозгом рептилии, то есть ничем.

Мне так и хочется притянуть за уши многочисленные фильмы о покушениях на частную собственность, где хозяев убивают из их же оружия, но это все – художественные истории, и лучше я расскажу реальную.

Году этак в девяностом мы с отцом оказались у его знакомого, который поспешил показать приобретенное ружье, по-моему даже незаконное. Казавшееся огромным, оружие двенадцатого калибра было очень неповоротливым в условиях городской квартиры.

– Для жены купил, – сообщил мужчина. – Будут дверь ломать – есть чем защититься.

Тогда я только восхищался заботой о семье. Однако на протяжении следующих двадцати лет у меня из головы не выходила нарисованная в тот вечер сцена: ломящиеся в дверь отморозки и наспех собирающая оружие женщина, разумеется перепуганная и вся в слезах, но успевающая загнать патрон в патронник до того, как падает дверное полотно. И тогда женщина встает на пороге и говорит… Впрочем, не знаю, что она говорит. Потому что картину я никак не могу представить до конца.