Записки. 1875–1917 - стр. 138

Во время объездов школ и ревизии волостных правлений я хорошо ознакомился с нашим, в общем, очень скучным, уездом. Интересного в нем, в сущности, было очень мало. Кроме самого города, старины в нем не было; только на Ловати, повыше Черенчиц, видел я один курган. Не было в нем и природных красот, кроме нескольких живописных мест на Ловати и Поле; наконец, и современных интересных построек тоже не было. Из заводов в уезде тоже не было ничего, кроме двух лесопилок и небольшого пивоваренного завода. Уже ближе к войне ревельская фирма Лютера купила расположенное около станции Парфино имение Хмелево и устроило в нем фанерочную фабрику. Раньше это имение принадлежало известному немецкому промышленнику Сименсу, проводившему тогда в России телеграфные линии и устроившему в Хмелеве завод для выделки телеграфных фаянсовых колпачков. Позднее Хмелево принадлежало одной из дочерей Сименса, баронессе Гревениц.

Сельское хозяйство уезда тоже не процветало; земли наши бедные, и родили только при хорошем удобрении, которого, однако, не хватало. Из восточной части уезда в Петербург сплавлялось на баржах сено, западная же культивировала лен, скупавшийся в Руссе, главным образом, Ванюковым за счет рижских экспортеров, и овес, небольшие избытки которого шли в Петербург. Западная часть уезда была гораздо беднее восточной, и из нее значительно больший процент населения уходил в столицу на заработки. Несколько деревень жили нищенством, причем у них было налажено снабжение уходящих побираться различными соответствующими свидетельствами, главным образом, о пожарах.

По Ловати и Поле весной сплавлялся лес, бревна россыпью, до устраивавшихся в низовьях этих рек запаней, где эти бревна сплачивались в плоты и спускались до Петербурга. Дрова шли на барках. Лес сплавлялся в полую воду, и его разносило часто довольно далеко; поэтому, когда реки входили в берега, по ним проходили партии рабочих и сталкивали в воду оставшиеся на берегах бревна. Таких партий «хвостов» было обычно три, и последний проходил уже в июне. Работа в лесу по вырубке, вывозу и сплаву леса была значительным заработком для населения, но обходилась ему во много болезней и немало смертей. Не раз любовался я ловкостью сплавщиков, прямо перебегавших через широкую весной Ловать, перепрыгивая с бревна на бревно, но нередко бывало, что они при этом и тонули.

Оплачивался этот труд очень не высоко; отмечу, что еще зимой лесопромышленники столковывались, как они будут в этом году принимать дрова, по сколько четвертей с сажени; рассказывали крестьяне, что, бывало, что принимали ее в 15-16 четвертей (вместо 12), что считалось прижимкой, нормальная же сажень мерилась в 13 четвертей – одна шла на дефекты в кладке и на снег и лед, которыми обмерзали дрова.