Записки. 1875–1917 - стр. 133

Переходя к описанию моей работы, остановлюсь сперва на единственном деле по опеке, по которому мне пришлось активно выступить. Ко мне обратился офицер какого-то пехотного полка с заявлением, что отец его совершенно спился и что потому он просит о назначении над ним опеки. Подобные опеки над людьми психически ненормальными и расточительными назначались особым присутствием под председательством губернатора и в составе представителей различных общественных учреждений, куда я и направил это заявление. Однако перед тем я поехал лично ознакомиться с возможным моим опекаемым. Мне приходилось уже видеть усадебки «оскудевших» помещиков, но эта побила все рекорды и, вероятно, не уступила бы тому, что Чичиков увидел у Плюшкина. Приехал я в нее скоро после обеда и застал ее владельца уже пьяным перед бутылкой водки, которой он стал сразу угощать и меня. Весь опухший от водки, грязный, в халате (позднее он мне вспомнился, когда я увидал известный ныне портрет Мусоргского), он сразу стал рассказывать различные интимные подробности жизни своей дочери, как позднее оказалось, сгущая их и придавая им некрасивый характер, которого они в действительности не имели. Опека после этого моего визита была назначена, и старик под наблюдением сына закончил свои дни спокойно, хотя и продолжал пить.

С опеками над сумасшедшими мне не пришлось иметь дела, но позднее я видел душевнобольного, который аккуратно подавал в Новгороде просвирки о «смягчении сердец новгородских мучителей графа Оттона и князя Бориса» (губернатора графа Медем и Васильчикова), принимавших участие в признании его ненормальным, в чем, впрочем, никаких сомнений у врачей не было.

Настоящая моя работа началась в уездном съезде – учреждении, совместившем с 1890 года функции упраздненных тогда мирового съезда и уездного по крестьянским делам присутствия. Ежемесячно съезд собирался на неделю, причем в первый день разбирались дела «административные», об утверждении разных крестьянских приговоров и по жалобам на них, и в следующие пять дней – судебные, по жалобам на судебные приговоры городского судьи и земских начальников, а главным образом на волостные суды. Ежедневно разбиралось съездом по 30 таких жалоб, и могу сказать, что разбирались они добросовестно. Часто подолгу горячо спорили мы в совещательной комнате, и нередко бывало, что тот или иной из нас оставался при особом мнении, которое мы затем и прилагали аккуратно к делу. Чаще всего расходились не во взглядах, но в вопросах чисто юридических, я и уездный член окружного суда А.И. Кучинский. Наши личные отношения с ним были все время прекрасны, и я не помню какого-либо с ним столкновения, но споры с ним по юридическим вопросам были у нас очень часто.