Запертая в своем теле - стр. 14

Но рисковать нельзя. Если б она рисковала, то не продержалась бы в школе целых девятнадцать лет. Нет, она очень внимательно выбирает детей. Точно знает, кто именно ей нужен.

Подвинув к себе стопку заявлений о приеме в класс новых детей, мисс Уотсон еще раз просмотрела имена. Вчера она заглянула в базу данных, распечатала себе списки и сделала карандашные пометки против каждого имени.

В этом семестре в класс поступила девочка с юга. Живет с матерью, отец умер. Они только что переехали на Мюриэл-кресент, сразу за Синдерхилл-роуд, в Булвелле. Не очень далеко от ее дома.

В базе данных указано, что сегодня они как раз переезжают. То есть сегодня их первый день в городе.

Харриет улыбнулась, представляя, как мать и дочь устраиваются на новом месте, вспомнила про лекарства и, решительно захлопнув одну за другой все крышечки таблетницы, сделала паузу, чтобы взглянуть в окно.

В небе шли друг на друга два облачных фронта – один серый, как сталь, другой кучеряво-белый. Точно два клана борются за власть. Постепенно они слились, заполонив собой небо, закрыв солнце, так что ни один луч не мог пробиться сквозь мрачный полог.

Би-ип, х-сс, х-сс, би-ип.

Так теперь звучит моя жизнь. Вернее, то, что от нее осталось.

Я то отключаюсь, то снова прихожу в себя – сном это назвать нельзя, я словно в пустоту проваливаюсь. Мне ничего не снится, повернуться на другой бок возможности нет, удобно устроиться – тоже, просто надо мной вдруг словно опускается черный занавес.

Потом занавес также внезапно исчезает, а я снова смотрю в потолок и гадаю, что со мной случилось и когда это наконец кончится. Когда снова получится двигаться и говорить – рассказать об Эви, о том, какая судьба ее постигла и почему это моя вина.

Когда я в сознании, то стараюсь использовать каждую секунду, чтобы вспомнить. Обрывки воспоминаний плывут перед незакрывающимися глазами, точно легкие облачка, которые гонит ветер. Одни поймать так и не удается, и они уплывают, но другие не так проворны, и стоит только схватить их за хвост, как они превращаются в белые искрящиеся шары, как будто из снега.

Правда, от старых воспоминаний порой нет никакого толку, разве что утешение.

Вот и сегодня я получаю желанную награду: воспоминание о том, как шелковистые кудряшки Эви золотыми нитями закручивались вокруг пальцев, когда она плакала и не могла уснуть, а я гладила ее по голове. И о запахе ее кожи после ванны – свежем и нежном, словно она купалась в утренней росе.

Дверь палаты распахивается, и я напрягаюсь. Конечно, никто не может прийти и просто отключить аппарат, поддерживающий во мне жизнь, но рано или поздно этот день настанет.