Запасный вход - стр. 58
– Кто, кто… гражданин в штатском, он еще показывал документы, но я не смотрел, это возмутительно, приказывать доктору, что бы пациент остался жив категорически.
– Вася? Василий Степанович Чернышов?
– Да, именно так, и чтобы непременно вы были рядом, правда, это было желание раненого. Что вы на это скажете?
– Это мой давнишний знакомый, Василий, хороший друг, можно сказать.
– И с каких это пор, ваши друзья приказывают мне, с каким результатом я должен закончить операцию?
– Простите, Михаил Иванович, я сама ничего не понимаю, могу только догадываться.
– Ах, избавьте меня от ваших оправданий. В любом случае операция прошла успешно. Оставьте меня сейчас. Леокадия Константиновна! Выключайте свет, мне надо отдохнуть. Да, вот еще что, сердце, да, на сердце надобно обратить внимание, но это с кардиологами консультируйтесь.
Назойливый писк комара, давно уже требовал к себе внимания. Она не желала его слышать, зная, что за этим последует, но только зря тянула время. И вот уже «комарилья» оформилась в клубок и гудела под потолком. В голове зашумело, и мириады тончайших иголочек стали вонзаться в мозг, вызывая невыносимую боль. «Выбор есть всегда, – издалека пробивался голос бабушки, – даже когда его нет». Оглянувшись, почти невидящими глазами она нашла источник шума, серый, пульсирующий шар уже занимал треть комнаты, но под ее взглядом он стал меркнуть, сжиматься и с легким хлопком исчез. Тишина и облегчение, и сразу же появились видения. Человек падает, одной рукой схватившись за живот, а другую протягивает к ней, как бы прося защиты, и звук торопливых, удаляющихся шагов, и сухие выстрелы над могилой, и суровое лицо офицера, что грозит ей пальцем.
– Олюшка, ты звала меня, ты позвала меня? Я не ослышался, или это сон?
– Я здесь, я рядом, помолчи, Вася, тебе нужно отдохнуть, побереги силы.
– Как нелепо все получилось, вот как оно вышло.
– Все в порядке тебя оперировал сам Михаил Иванович, я была там, все прошло идеально.
– Я должен сказать тебе что-то очень важное.
– Шшшшш, тихо, тихо, мой хороший, тебе нельзя волноваться.
Она приложила свои пальцы к его сухим губам, его глаза закрылись, но губы двигались, то ли целовали, то ли что-то произносили. Она впервые та близко рассматривала его иссиня черные ресницы, что густым частоколом обрамляли глаза, они теснились и толкли друг друга, а некоторые торчали в сторону, словно пытаясь выскочить из общего великолепия. Нащупав пульс, она вдруг увидела его сердце, и ледяной холод стал окутывать ее, проникая во все клеточки организма, в глазах защипало и горячие слезы, падая на подушку, расплывались пепловатыми цветами.