Запасной выход из комы - стр. 25

Я не выдержала и рассмеялась.

– А вот мне невесело, – поморщилась Мюллер, – плакать хочется из-за человеческой глупости, снобизма, высокомерия и гордыни.

Филипп Андреевич пошел к двери.

– Татьяна, давай переберемся в другой кабинет. Эвелина здесь займется починкой.

– Нет, – возразила дама, – во-первых, мое имя Эбелина! Во-вторых, владелец унитаза обязан присутствовать во время ремонта.

– Зачем? – изумился Маслов.

– Вы оставите младенца в кабинете педиатра одного? – поинтересовалась Эбелина.

– Конечно, нет, – ответил Филипп Андреевич.

– Доктор, запомните: унитаз ваш новорожденный ребенок, – продекламировала Эбелина, – хрупкий, нежный, эмоциональный, ранимый.

– Ш-ш-ш-ш, – донеслось из туалета.

Маслов взглянул на меня.

– Я подожду, пока Эбелина устранит поломку, – успокоила я врача, – никуда не тороплюсь.

Дама открыла дверь, мне стали видны унитаз и душевая кабина.

– Как его зовут? – поинтересовалась Эбелина.

Я подумала, что она проверяет, запомнили ли мы с доктором имя старика, и живо произнесла:

– Гектор.

– Здорово, он мой тезка, – обрадовался старичок.

– Кто? – не поняла я.

– Унитаз, – уточнил дедуля. – Милый Гектор, не плачьте, все будет хорошо.

– У толчка не бывает имени, – отрубил Маслов. – Чушь какая-то.

– Вот поэтому он у вас и не работает, – печально констатировала Эбелина. – Ваши варианты? Его надо как-то назвать.

– Увольте меня от присвоения имени сортиру, – фыркнул Филипп Андреевич.

– Полная дискриминация, – вздохнула Эбелина, – я не могу работать с безымянным оборудованием. Дорогой, уж прости, я сама назову тебя, нам придется общаться. Как тебе имя Иван?

У меня закружилась голова. Иван, Ваня, Ванечка, Ванюша, Мози, Роки, Альберт Кузьмич… Я потерла лоб. «Иван» вовсе не редкое имя, часто встречается в литературе. Правда, сейчас оно потеряло былую популярность. Но я, скорее всего, видела его в книгах. Мози и Роки – псы из моего сна, но кто такой Альберт Кузьмич? Кем он мне приходится? Вот уж не думала, что без воспоминаний о прошлом так трудно жить.

Эбелина вытянула руки:

– Перчатки!

Гектор открыл сундук, достал из него упаковку и хотел ее открыть.

– Стоп! – скомандовала Эбелина. – Сто раз я говорила! Сначала покажи хозяевам: закрыто герметично, соблюдена стерильность. Теперь надевай их на меня. И на себя.

Старичок замер, подняв руки на уровень груди.

– Что не так? – рассердилась его начальница.

– Я не могу применить одну пару к вам и к себе, – доложил дедок.

Эбелина закатила глаза:

– Будь проклят тот день, когда меня шантажом заставили взять этого ученика. Гектор, объясни, почему ты решил, что нам надо носить одну пару защитных перчаток? Это и впрямь невыполнимо!