Запасная невеста. В отпуск в другой мир - стр. 6

— Дядя, не доводи исполнителей ордена до сердечного приступа, они нас забросают жалобами. Хотя из этих бумажек выйдут замечательные гирлянды к празднику, — от одной из групп — там поровну и девушек, и парней — отделяется молодой красавчик с чарующей улыбочкой. Такой себе похититель сердец всех дам от пяти до семидесяти пяти лет. Улыбка у него веселая и заразительная, походка расслабленная, да и вообще он весь какой-то… радостный и легкий. И он первый, кто нормально так обращает на меня внимание — ловит мой взгляд, кланяется и даже подмигивает. Эх, хорош, чертяка!

— Кассиэль, — ворчит мое средство передвижения. А что, он же не стоит на месте, вот идет навстречу к красавчику и меня заодно несет.

— Еще одна девушка, даже если и не невеста, это больше приглашенных, больше радости на празднике! — улыбается Кассиэль, как будто солнце лучи рассыпало вокруг.

— Я рад, поздравляю, — низко и тихо буркнул его дядя.

Я не поняла с чем, но он ведь действительно был рад и как-то даже вздохнул дерганно, будто с облегчением. Только чтобы это определить, надо было, как я, лежать головой на его груди. Вот же каменюка, не мог порадоваться по-человечески?! Ну как там мужики поздравляют друг друга: по плечу похлопать, сказать «ну ты красавчик» или «горжусь тобой», а еще универсальное «счастья, здоровья» никогда не подводило.

— Тогда, может, поставишь сейлу на ноги? — мне снова достается подмигивание, только уже другим глазом.

— Хм? — иссейл — что бы это ни значило — снова переводит на меня взгляд. Ну право, такое недоумение на скуластом лице, как будто он не меня держит, а крокодила в шляпе, или вообще в первый раз видит.

— Здравствуйте, — вежливо произношу я, улыбаюсь скромно, едва дернув уголками губ. Пока никакой особой опасности нет, но надо быть настороже. А то вдруг рабство, гарем, вынужденный брак. А у меня отпуск всего-то неделя, мне нельзя в гарем. Хотя нет, в мужской можно, хотя бы глазком заглянуть, а от женского я воздержусь.

— Легкого утра, — говорит он в ответ странное и тут же мгновенно переворачивает меня ногами вниз.

Ух, как сразу перед глазами темнеет, желудок кувыркается и ноги разъезжаются! Божечки, больше никогда никаких перемещений, оно того не стоит! И в чужих руках тоже долго лучше не висеть. Но именно эта чужая рука придерживает меня достаточно аккуратно и почтительно, пока не совладаю с ногами и не выпрямлюсь. И только убедившись, что никуда падать я не намерена, дядя отступает. Я кошу на него взглядом — лицо каменюкой, о скулы порезаться можно, взгляд поверх голов, статуя, а не живой человек — и решаю, что моей благодарности ему и не нужно.