Запасная невеста. В отпуск в другой мир - стр. 27
— Химеры, — я чуть не подпрыгиваю, из-за шока я не заметила, как за спиной врача появился иссейл Морозко. А говорили, что он занят. Врач неожиданно для меня уступает место переговорщика более важной персоне.
— Химеры? — повторяю я за ним, вспоминая, что там про химер говорила Элли. Что-то созданное из энергии сейлов? Но… — А чего они такие страшные?!
Холодный взгляд иссейла неожиданно становится удивленным, через маску прорываются чувства. И Морозко с выражением оскорбленности интересуется:
— Почему это страшные?
— Такие… смесь бульдога с носорогом, — не нахожу я лучшего определения. Мой собеседник озадаченно хмурится и вздыхает:
— Сейла…
— Можно просто Ольга, — пожимаю плечами.
— Сейла Ольга, — упрямо повторяет он. — Химеры могут быть разных форм, но в основном это образы существующих или существовавших на Истоке зверей. Хотя, конечно, отличия есть, но не такие и большие. Например, окрас.
— Хорошо, — соглашаюсь. — Но почему они ко мне пристали?
— А это уже не ваша забота, они не должны были вас пугать или вообще показываться. Это строго запрещено! — Морозко сводит брови, снова становясь человеком-кирпичом, ой, то есть скалой. — Это значит, что их хозяева не способны держать свои желания под контролем! Не беспокойтесь, определить нарушителей будет не сложно. Особенно если вы их нарисуете.
— Так я же сказала, на что они похожи!
— И что такое кро-ко-дил? — дергает бровью Морозко и в ожидании наклоняет голову чуть в бок. И — черт! — когда он не изображает холодный мерзлый камень, он вполне привлекательный мужчина. Мало того что привлекательный, так еще и, судя по реакциям, старше тех самых женихов, то есть распустившийся цветочек, а не бутон какой!
Но я тут же мысленно бью себя по рукам, этим индивидом только любоваться и можно. Как там Элли говорила: в иссейлы идут мощные и давно и глубоко женатые. А на женатых я могу только посмотреть и белой завистью позавидовать той, которая такого красавца отхватила.
— А… А, крокодил — это хищное животное, пресмыкающееся, водится в водоемах, имеет твердую шкуру и огромные челюсти. Ну, этакая ящерица, только громаднее и опаснее.
— Что такое ящерица? — уточняет он таким тоном, что тут и глухому ясно — издевается. Я мгновенно надуваюсь, чтобы высказать все, что поднялось изнутри: ведь я точно не виновата, что ко мне всякие чудища сползаются и вокруг меня хороводы водят, это их вина — хозяев чудищ. И остатки страха испаряются от желания поднять голос и расписать все от и до — и что такое ящерица, и что некоторые люди дятлы, а кое-кто еще тот удод.