Запах ночного неба - стр. 80
Проводник, сжимавшийся у пустого камина, будто из него выкачали весь воздух, точно ничего не видел. Хрупкий его ум больше не выдержал бы влияния, и несколько часов назад Даор приказал Олеару снять заговор, слепивший безымянному губы. Время от времени мужчина тихо подвывал. Сквозь сотнями лет не испытываемую усталость, сквозь непривычно бессильную ярость, сквозь досаду, сквозь питавший ярость страх Даор боролся с желанием прекратить этот раздражающий звук, испепелить страдающее лицо и бросить труп под ноги к оказавшемуся таким бесполезным Сину. Что там, ему хотелось испепелить весь Приют: каждого, кто находился сейчас здесь, и кто не мог ни указать ему дороги, ни как- Либо оказаться полезным.
Каждого.
Каждого, кто дал сыну Келлфера выйти с Аланой на плече, кто не поинтересовался, почему безумный наставник куда- То уходит. Каждого, кто не стал разбираться, что именно несет сын Келлфера. Каждого, кто мог бы встретить беглецов по пути, и кто не остановил их.
Сина, позволившего, чтобы в руки к сыну Келлфера попал один из созданных отцом Даора скрывающих амулетов, Сина, оказавшегося таким недальновидным – и предпочитавшего войну хорошим отношениям с семьей Карион.
Каждого наставника, продолжавшего обучать, каждого послушника, продолжавшего учиться.
Испепелить каждого.
Эта мысль была почти успокаивающей.
– Он, кажется, сходит с ума, – заметил Олеар, будто уловив мысль учителя. – Вы не думаете, что если он повредится рассудком, Син…
Даор повернулся к Олеару. Губы его расплылись в улыбке.
– Син что?
– Будет не доволен? – Олеар сделал шажок назад.
– Ничего не посмеет предъявить мне из- За безымянного служки, после того, как отказался давать подробную карту. Я не доволен его бездействием куда сильнее.
– Ведь война… – почти на грани слышимости прошептал Олеар, избегая встречаться с Даором взглядом.
– Простите, простите! – вдруг проплакал проводник. – Я все расскажу и без карты! Ни у кого нет карт, директор не дает их составлять, тут слишком много важных мест, мы все ходили разными маршрутами… Я знаю почти все… Я покажу на вашей карте, если зажжете свет. Я расскажу…
– Мне нужно, чтобы ты молчал, – процедил Даор. – Заткни ему рот кляпом и отдай его… да кому угодно. Убери это отсюда, – обратился он уже к мигом вскочившему Олеару. – Он мне больше не нужен, я закончил.
– Понял, – коротко ответил Олеар, поднимая крупного мужчину за одежду, как мог бы поднять котенка. – Я быстро. Его подлечу, чтобы не было проблем с Сином.
Олеар выскользнул за дверь, и тихий надрывный стон безымянного поглотила глухая тишина спящего коридора. Дверь со щелчком затворилась за ними, и черный герцог остался один. Он подошел к подоконнику и, вглядываясь в едва начинавшее загораться рассветом небо, положил руки на влажное от росы шершавое дерево со сточенными сучьями и выжженными глубоко в жестких волокнах рунами. На секунду в разуме черного герцога не осталось ничего, лишь этот грубый предмет, простой, примитивный и тем отвратительный.