Запах ночного неба - стр. 24
Он взглянул на лежавшего и беспомощно хватавшего воздух пар- Оольца с перебитым горлом и, ни мига не промедлив, вонзил ему в сердце воздушное лезвие. Тот дернулся последний раз и затих.
Алана сидела на траве, по- Детски поджав ноги, и обнимала себя руками. Кровавое месиво, в которое превратился нападавший, покрывало ее целиком, и на буром от этой крови лице светились широко раскрытые влажные глаза. Она редко и с усилием моргала.
Даор бросился к ней, сам не понимая, что хочет сделать, зная только, что ему нужно почувствовать ее, живую, теплую, в своих руках. Он присел рядом с Аланой, ловя ее взгляд, но девочка будто его не увидела, все так же продолжая обхватывать свои хрупкие плечи, сжимаясь в клубочек. Волосы ее спутались и повисли, измазанные, но Даор не замечал этого, когда гладил ее по голове, дрожащую, плачущую без слез. Кажется, он шептал ей что- То успокаивающее, прижимая к себе, и она вдруг схватилась за его рубашку, очень сильно сжала ткань, почти до треска, не раскрывая губ, будто хотела закричать и не могла. Ее лицо оказалось совсем близко – бледное под всей этой кровью, искаженное ужасом и каким- То беспомощным отчаянием.
«Смерть – это смерть», – вспомнил Даор ее слова.
– Алана, – прошептал он. – Все хорошо. Все закончилось.
Она с трудом выдавила:
– Они мертвы. А Ноам? Это все их кровь. Я вся в крови, Свет, вся в их крови.
Герцог не ответил, злясь на себя, что не сделал этого иначе. Рука, зажавшая прядь русых волос… Они заслужили большего. Но не Алана. Ей не нужно было этого видеть и не нужно было пачкаться. Ее глазам вообще не стоило больше видеть смерти.
Даору хотелось оправдаться перед ней. Смерть никогда его не пугала, кровь – тем более. Каждая женщина, ради которой он убивал кого- То, считала это комплиментом даже в том случае, если это не было связано с его отношением к ней.
Каждая, но не Алана.
– Прости, – неожиданно для самого себя извинился Даор. Кровь десятью тонкими струйками отделилась от ее лица, волос и одежды, от его рук и единым шаром упала за столбом, у которого сидела его девочка. Алана, кажется, не заметила перемены, только подняла на него свои остекленевшие ужасом глаза. Руки ее все так же сжимали его рубашку.
– Я ничего не сделала, честно, – проговорила она. – Я никак их не провоцировала. Я просто была здесь. И Ноам.
– Ты ни в чем и не виновата, – ласково сказал Даор, продолжая гладить ее по снова пушистым волосам. Страх за жизнь Аланы постепенно отступал, и с каждым вздохом, срывавшимся с ее губ, внутри разжималась какая- То ужасающе сильная пружина. Внезапная мысль пришла ему в голову: больше никогда она не окажется в опасности, не имея возможности его позвать, больше не будет ходить по краю.