Запах ночного неба - стр. 19
Но Ноам, похоже, рассуждал совсем иначе. Он бросился на борющегося с директором Робертом мужчину с кличем, достойным какого- Нибудь варвара, и сразу же получил удар куда- То в живот. Всхлипнув, Ноам упал на спину, и от второго удара его защитил будто из- Под земли возникший между ним и громадным кулаком директор Роберт. Он сбил своего соперника с траектории, и тот повалился на землю, тут же вставая. Сам Роберт тоже потерял равновесие и ушел влево, чтобы избежать встречи с длинным, похожим на меч кинжалом.
– Дети, прочь! – прокричал он Алане и Ноаму.
Ноам никак не мог ни встать, ни отползти, и лежал он куда ближе к неизвестному нападавшему, чем к Роберту, но ближе всего к Алане. Та ринулась вперед, не разбирая дороги, и схватила Ноама за руку, оттаскивая его на пределе сил как можно дальше. Мужчина замахнулся кинжалом, но был снова сбит Робертом сбоку, и лезвие, разрезав платье на ее животе, отхватило от платья пару пуговиц, а сама Алана, чудом избежав ранения, завалилась на спину рядом с Ноамом, все так же безуспешно пытавшимся вздохнуть.
– Что я сказал! – услышала она крик Роберта. – Убрались!
Алана метнула на него быстрый взгляд и с ужасом увидела, что противник пробил ему локоть чуть ниже пластины, и вонзил кинжал в землю, таким образом обездвижив директора. В голове промелькнуло «Это мы виноваты!», и когда огромный воин обрушил на второй локоть Роберта каблук, а затем ударил его между бровей, Алана подняла с земли крупный камень. Она уже разбежалась и замахнулась, но была отброшена назад с такой силой, что закашлялась.
Щит загудел.
7. Юория
У Юории были завязаны глаза. Ведущий ее по узкому покачивающемуся коридору моряк Коджо вовсю пользовался своим положением, то и дело она ощущала его руки ниже спины, а один раз, когда споткнулась и чуть не упала, он откровенно и довольно больно схватил ее за грудь. Слезы унижения впитывала грубая холщовая повязка. Юория останавливала себя, чтобы не высказать мужлану все, что она о нем думает, как привыкла поступать с птицами куда более высокого полета, и так сильно сжимала кулаки, что ногти впивались в ладони. Юория представляла себе, как сняла бы с этого животного кожу, как следила бы за ловкими движениями своего любимого палача, когда он вгонял бы в раздутые мышцы Коджо смоченные ядом черноголовника иголки одну за другой, как моряк извивался бы, если бы она сама взяла нож в руки… Но сейчас мокрые лапы блуждали по ее идеальному телу, задевая ожоги.
Как же она могла ему навредить?
Терять Юории было нечего. Когда мужчина в очередной раз приложил свою пятерню к ее спине, Юория охнула и заплакала, изогнувшись так сильно, как позволяла ей ее природная гибкость. Она знала, как соблазнительно выглядит, и чувствовала его взгляд на обнажившейся в разрезе платья спине. Некоторое время Коджо молчал и не прикасался к ней, а потом взял за плечи, но как- То аккуратнее, и помог переступить высокий порог. Там он разрешил ей снять повязку, сам не прикасаясь больше к ее лицу. Юория сделала это не сразу, сначала со всем пылом превратив свое лицо в скорбную и соблазнительную маску.