Западня - стр. 51
Сентак набросил на безжизненное тело девушки что-то вроде шелковой мантии яркого красно-оранжевого цвета, в центре которой были вышиты какие-то странные символы, и сказал: – Это принцесса Вандешах, мой дорогой Мюлар.
При этих словах, но в первую очередь при виде мантии индус пал ниц перед юной особой и забормотал какие-то странные слова, которые произвели на Сентака не менее яркое впечатление – он склонился перед спящей девушкой, проявляя все признаки уважения и почтения.
Мюлар вскоре встал.
– Когда она придет в себя? – спросил он.
– Примерно через час.
– Тем временем, саиль, расскажите мне, как вы ее нашли.
– Сначала я должен поведать тебе, как мы ее потеряли, – ответил Сентак.
Нетрудно догадаться, что изумленный Гонтран не упускал из их разговора ни единого слова.
Сентак продолжал:
– Тебе известно, что из дворца своего отца, высокородного раджи Ризапура, Вандешах исчезла в младенческом возрасте.
– Ей тогда едва исполнилось одиннадцать месяцев.
– Да. Ее вверили заботам кормилицы, которая тоже принадлежала к одному из знатнейших семейств царства.
– Кормилице Хатильдан?
– Совершенно верно. А ты ничего не забыл, мой верный и бесценный слуга Мюлар.
– И сохранил вам преданность, – ответил индус.
– Эта Хатильдан каким-то образом познакомилась с христианскими проповедниками – католическими священниками, появившимися в тех краях, чтобы обратить их в новую веру. В таком деле, как религия, всегда найдутся люди, которые предадут старых богов и начнут служить новым. – в виде рассуждения добавил Сентак. – Именно это и случилось с Хатильдан.
– Неужели она совершила вероотступничество? – спросил Мюлар голосом, выдававшим его возмущение и ужас.
– Да. Эта женщина, которая шесть лет была жрицей Шивы, сменила культ Брахмы на веру в Христа и Пресвятую Богородицу.
При этих словах индус, с видом отчаявшегося человека, воздел глаза к небу.
– И когда она предала нашу религию… – продолжал Сентак.
Услышав это, Кастерак не удержался и прошептал:
– Значит, эта скотина Сентак не христианин!
– …Хатильдан стала католичкой из числа самых ревностных, – продолжал тот. – Будучи умной, но чересчур склонной к фанатизму, она тут же принялась обращать всех в новую веру.
Затем, когда она в один прекрасный день любовалась маленькой принцессой Вандешах, вскормленной ее молоком и теперь ей улыбавшейся, кормилице в голову пришла мысль, что это дитя, которое она так любила, по законам христиан проклято. И с тех пор мысль эта не давала ей покоя.
Мюлара охватывало все большее и большее удивление.
– Хатильдан тайно обратила всю свою семью в католицизм. Ее муж, дети, сестра страстно поклонялись новому богу, и в разговорах с домочадцами речь нередко заходила о том, как сделать христианкой и Вандешах – разумеется, даже не поинтересовавшись ее мнением. Так и сделали: Хатильдан окрестила принцессу…