Западня - стр. 2

Я брожу по римским улочкам в поисках одного замечательного ресторана. Душно, жарко, и я устала. Устала пробираться против плотного потока туристов, устала отбиваться от нескончаемых мелких торговцев сувенирами, устала от этой красоты вокруг, которую приходится поглощать огромными дозами. Краски потрясающие. Небо над Вечным Городом – серое, глубокое, а под ним – медленное течение тусклой зелени Тибра.

Я, должно быть, задремала, потому что, проснувшись, увидела книгу с материалами по Древнему Риму, которую, как мне казалось, листала давным-давно. Приходя в себя, чувствую беспомощную растерянность. Не помню, что было во сне, и с трудом возвращаюсь в реальность.

Последнее время я редко вижу сны. Первые годы после ухода из обычного мира мне снилось гораздо больше снов, чем в прежней жизни. Похоже, мозг пытался ночью компенсировать недостаток новых ежедневных впечатлений. Он изобретал для меня яркие приключения: тропические леса с говорящими животными, города из разноцветного стекла, населенные людьми с магическими способностями. Мои сны поначалу всегда были радостными и светлыми, но рано или поздно они начинали пропитываться другим цветом, как промокашка черными чернилами, поначалу почти незаметно, едва уловимо. В тропических лесах опадали листья, животные умолкали. Разноцветное стекло дробилось на острые осколки, о которые постоянно кто-то резался, небо становилось угрожающе-ежевичного цвета. И рано или поздно появлялся он. Монстр. Порой только как смутное чувство опасности, которое толком и не поймешь, порой как призрак, мелькнувший на периферии зрения. Порой он преследовал меня, и я убегала и отводила взгляд, чтобы не смотреть, не видеть, потому что не могла видеть это лицо, даже во сне. Посмотрев монстру в лицо, я умирала. И так каждый раз. Умирала и просыпалась, захлебываясь воздухом, как утопающая. И в те первые годы, когда сны снились часто, было очень трудно разогнать эти ночные мысли, которые словно вороны сидели на моей кровати. И ничего нельзя поделать. Как ни болезненны были воспоминания, я все равно в эти мгновения думала о ней – о моей сестре.

Сегодня ночью не было снов, не было монстра, но я все равно чувствовала какой-то неясный страх. В голове вертелась фраза, которую я никак не могла ухватить. Какой-то голос. С трудом открываю глаза, чувствую, что правая рука затекла, пытаюсь пошевелить ею. Работает телевизор, и там – этот голос, который проник в мой сон, который меня разбудил.

Мужской голос, уверенный, деловой, ровный, такими всегда говорят новостные каналы, где иногда показывают чудесные документальные фильмы, которые мне очень нравятся. Сажусь, пытаюсь нашарить пульт и не нахожу. Моя кровать огромна, моя кровать – море, много подушек и одеял, фотоальбомы и целая армада пультов: собственно для телевизора, для ресивера, для DVD- и двух Blue-Ray-плееров, которые играют разные форматы, для акустической системы, для DVD-рекодера и для моего старого кассетного видеомагнитофона. Я разочарованно шмыгаю носом, голос из новостей рассказывает мне что-то о Ближнем Востоке, о котором я ничего не хочу знать, – не сейчас, не сегодня, у меня отпуск, я в Италии и наслаждаюсь путешествием.