Западно-Восточный экран. Материалы Всероссийской научно-практической конференции 12–14 апреля 2017 года - стр. 22

. Поэтому так внимателен режиссёр к самым простым бытовым подробностям жизни своих героев. Благодаря несколько необычной точке съёмки – камере, как правило, расположенной на «уровне циновки», обыкновенные домашние ситуации обретают значимость. Через них и проявляются те изменения отношений, которые свидетельствуют о зарождении индивидуализма. Кажется, сама жизнь в городе, её условия навязывают новые отношения, заставляя думать прежде всего о своих интересах. Сына-врача вызывают в больницу, дочь не может оставить свой салон-парикмахерскую, невестка (жена погибшего на войне сына) опаздывает на встречу – задержали на работе. Проста и горька молчаливая сцена прогулки бабушки с маленьким внуком: малыш собирает листья, никак не реагируя на бабушку; старшему внуку-школьнику старики тоже мешают – негде делать уроки. Разрыв поколений очевиден, контакт потерян, дети не знают своих бабушку и дедушку, они им просто не интересны.

В «Токийской повести» есть несколько женских образов, которые несут важную смысловую нагрузку – ведь согласно японской традиции, женщина – хранительница семейного очага, её роль в семейных отношениях очень важна. Взаимоотношения пожилых Томи и Сюкиси, матери и отца семейства, по мысли режиссёра, – образец традиционной японской семьи. Это одно целое, основанное на таком искреннем уважении друг к другу, что оно кажется больше, чем любовь. В одной из сцен, когда герои смотрят на панораму Токио, жена с грустью реагирует на величину города: «Если мы вдруг потеряемся, мы никогда не сможем найти друг друга…» В большом городе старикам неуютно – режиссёр подчёркивает это через зажатое пространство квартиры детей, ассиметричное, увиденное с нижнего ракурса пространство прогулки бабушки и внука, вообще отсутствие какого-либо пространства во время экскурсии по Токио, – лишь невнятные виды из автобусного окна. Но сами герои всячески скрывают своё одиночество – они невероятно терпеливы и уважительны к детям, благодарны им. Зато как светится лицо Томи счастьем, когда она смотрит на мужа, как любовно согревает его своей улыбкой…

Иной, противоположный образ старшей дочери Сигэ: энергичная, немного капризная, нетерпеливая. Теперь, в городе, она хозяйка салона-парикмахерской и чувствует себя вполне эмансипированной. Это ей принадлежит идея послать родителей на курорт – точнее, красиво избавиться от их присутствия. Увидев пьяного отца, дочь не скрывает ненависти к нему, впадает в истерику. Очевидно, городская жизнь испортила Сигэ, сделав своевольной, раздражительной. Можно ли представить её хранительницей семейного очага?..