Запад – Восток. Красным по белому. Альтернативная сага - стр. 30

– Так это сейчас тут многослойный пирог, – сказал Василий. – Милиция, казаки, кремлёвцы и наш родной спецназ, а до этого одни бойцы Блюмкина вокруг хороводы водили.

– И что, сильно давили?

– Да как тебе сказать? – Василий снял фуражку и почесал затылок. – Вроде как и нет, а вроде как и да. Как Ильичу худо стало, враз телефон замолк, сказали: обрыв. Мы про московские тёрки только от одной из медсестёр и узнали, и то под большим секретом. А врачи так ни гу-гу. Их, прежде чем в дом пустить, запугали сильно.

– А «блюмкинцев» ты, значит, в дом не пускал? – скорее для разговора, ответ был известен, уточнил я.

– Обижаешь! – Вася глянул на меня с укором. – Чай, я порядок знаю. В дом, с оружием, окромя моих ребят, никто войти не смел, и не смеет!

Это да. Меня сегодня при входе и то разоружили.

– Ладно, Вася, это я так, для порядка. К тебе и твоим ребятам претензий нет, а вот вопросы есть.

– Спрашивай. Я всё, как на духу.

– Тогда скажи мне, друг мой Вася, не показалось ли тебе, что место для резиденции было выбрано не очень удачное?

Василий ненадолго задумался, потом решительно помотал головой.

– Нет, мне так не показалось. Даже наоборот. Здесь и тише, и воздух чище, да и город рядом. Нет, не показалось!

– А то, что тут вас по тихой передавить могли – это как?

– От тебя ль я это слышу? – удивился Василий. – Как это по тихой? Никак такого быть не могло, ты ж моих ребят знаешь!

Тут он прав. Ребята у него орлы. Но я же не про ту тишину.

– Не кипятись, – говорю, – Василий, а лучше подумай: долетел бы ваш шум до города?

– Это навряд ли, – признал Василий. Сокрушённо вздохнул. Поглядел виновато. – Об таком я, Иваныч, как-то не подумал. Виноват.

– Не винись. Лучше подумай вот о чём. Не показалось ли тебе, что приступ у Ильича был не столь уж и тяжёл, чтобы его потом так долго в постели держать?

– А вот, знаешь, показалось, – почему-то шёпотом ответил Василий. – Врач, что его пользовал, говорил потом Константинне, я слышал, мол, госпютация… – слово Васе не далось, пришлось поправить:

– Госпитализация.

– Во-во. Енто самое слово, сказал доктор, ему не требуется. Покой, сказал, и ещё раз покой.

Что-то стало проясняться. Говорю решительно:

– Возвращаемся в дом!

– Так, ещё только полчаса прошло, – слабо сопротивляется Василий.

– Возвращаемся, говорю!

Крупская выглядела слегка удивлённой, но я поспешил заговорить первым:

– Надежда Константиновна, мне надо с вами переговорить.

Недоумённо пожала плечами, но возражать не стала.

– Пройдёмте…

Привела меня в небольшую комнатку, верно, её личные покои, указала на кресло.