Заоблачный остров. Фантастическая история из реальной жизни - стр. 25

– Так ты тоже интересуешься живой природой? – спросил он.

– Нет, – ответил Профессор. – Это была идея дизайнера. Я только смотрю иногда, чтобы нервы успокоить. Сюда каждый день приходят специалисты из зоопарка и делают всё, что там надо.

– Жаль, что не интересуешься, – рассеянно сказал Коля Зверев. – Тут о многом интересном можно было бы поговорить.

Он подошёл к аквариуму, в котором плавало серое создание с длинным плоским хвостом, большой головой и коротенькими лапками. Жабры твари были украшены бахромчатым воротником, глазки-точечки казались слишком маленькими для такой крупной морды, а огромная пасть от жабры до жабры была растянута в наивной детской улыбке.

– Вот, например, аксолотль, – сказал Коля Зверев. – С виду взрослое, солидное животное, и сам себя таким наверняка считает, а на деле личинка, вроде головастика. Не взрослеет. Уже и большой, вроде бы, и дети собственные завелись, а он всё головастик. Если с ним приключатся какие-нибудь невзгоды: вода, например, пересохнет, то он может стать взрослой особью, если не околеет. А так обычно остаётся ребёнком до конца жизни. Это называется неотенией. Бывает и у людей, особенно у мужчин: взрослый, солидный, большой человек, уж и внуки растут, а он всё паровозики по полу катает.

– Ты на что намекаешь? – недоверчиво спросил Профессор.

Коля Зверев в ответ только пожал плечами.

Мы расселись за круглым столом, стоявшим посреди гостиной.

– Так чего же это я убийца? – поинтересовался Коля Зверев.

Яблочков развалился на стуле, принимая трагическую позу.

– Вы убили во мне поэта, – произнёс он. – Ещё тогда, в школе. С какой жестокостью, свирепостью и беспощадностью бездарность всегда преследует талант! Впрочем, я не первый, кого подвергли травле такие, как вы. Мир потерял поэта. Поэт умер для человечества. Вы все его убили. Вы убийцы!

– Ну, значит мы хоть что-то хорошее сделали для человечества, – бодро ответил Коля Зверев.

В школе Яблочков действительно терроризировал всех своими депрессивными стихами, а мы всеми доступными школьникам средствами старались объяснить ему, что его стихи плохие. Значит, всё-таки смогли убедить, и поэт в нём умер. У меня от сердца отлегло, когда я это услышал.

– Да что мы сюда за разговорами пришли?! – воскликнул вдруг Яблочков. – Народ нас не поймёт!

– Виски? – предложил Профессор.

– А хотя бы и так! – ответил Яблочков. – Я, вообще-то, человек простой, плоть от плоти народной – предпочитаю заграничной дряни нашу простую, исконную водку. Надо, надо быть ближе к народу в такое время.

– В какое время? – тихо спросил Дурабум.