Заноза в его сердце - стр. 13
– И сделай так, чтобы эта новость не просочилась в прессу.
– Ты пьян? – снова повторяет вопрос друг.
– Да почему я должен быть пьян? – срываюсь, чувствую, как земля уходит из-под ног.
– Я понял. Все, еду, – и отключает телефон.
Благодарю мужика, отдавая аппарат.
– Могу до больницы довезти, – предлагает свою помощь.
– Спасибо. Сейчас за мной приедут, – отмахиваюсь от него.
Мне сейчас крайне не нужны слухи по поводу этого происшествия. Слава богу, никто не пострадал. Кроме меня. Я не в счет, собственно. Всегда был не в счет.
Поэтому об этом отцу знать не обязательно. Да, собственно, никому знать не обязательно.
Свидетель случившегося уезжает, оставляя меня наедине с разбитой тачкой и, судя по струящейся крови по виску, разбитой головой. День удался, мать твою.
Вадим появляется на горизонте спустя почти час. Надо сказать, я готов был его убить. Слегка.
– Ты жив? – заглядывает в разбитую машину, где я сидел на пассажирском сидении, в ожидании его.
– Жив, если не учесть, что пару раз опорожнил и без того пустой желудок. Даже почти бодр, – бубню я, выбираясь из машины.
Я замерз, и меня слегка колбасит. Или это результат перенесенного стресса.
– Походу, сотряс у тебя. Давай в машину. Твою сейчас загрузят и увезут в сервис.
– Пресса не должна об этом разнюхать.
– Постараюсь, – недовольно бубнит он.
Я с его помощью забираюсь в машину и, откинув голову на подголовник, закрываю глаза. Вадик садится за руль и плавно трогается с места.
– Тебя надо показать врачу.
– Да вези уже.
Частная клиника. Меня принимают как дорогого гостя, хотя, наверное, это так и есть. На дворе уже ночь, а тут все бодрячком вокруг меня прыгают. Назначают процедуры, какие-то уколы, еще какая-то лабуда. А я так устал, что сопротивляться попросту нет сил. Мне бы прилечь и поспать. И да, меня все еще трясет.
Спустя, наверное, час меня, наконец, определяют в палату и, поставив капельницу, оставляют одного. Вадик уже уехал, обещал проконтролировать доставку битой машины в сервис и забрать мои вещи.
Вырубаюсь мгновенно, стоит только голове коснуться подушки.
Я устал. Кажется, смертельно. Поэтому даже на следующее утро я не тороплюсь показывать своего раннего пробуждения. И меня не трогают.
К вечеру зашевелились с фирмы. Стоят проекты, требующие моего одобрения. Назначенные встречи требуют моего присутствия. И много подобных дел. И да, предвыборная кампания. К выборам я готовился давно. Я грезил этой мечтой. Но отцу она не нравится до сих пор, и смириться он не хочет. Считая, что я полноценный наследник его бизнеса, поэтому попросту не имею права на исполнения своих мечт и следованию своих амбиций. Не имею права. А ведь “все ради тебя, Лео”.