Заноза для хирурга - стр. 34

Пока я размышляю и злюсь на непонятные начальственные двойные стандарты, упускаю момент, когда ко мне вдруг прижимаются теснее. Не успеваю спросить, какого чёрта, как слышу:

– Вы что, не знаете, что врачу в стационаре нельзя пользоваться духами?

Удивительно, даже шёпотом он ухитряется препираться.

– Я не использую духи, – отвечаю так же тихо.

– Как это не используете? Тогда откуда этот запах?

Я чувствую, как сжимаются продолжающие лежать на талии руки, мужчина, качнувшись вперёд, склоняется ко мне и глубоко вбирает носом воздух, почти уткнувшись в шею под мочкой уха. По коже вдруг бегут мурашки, я чуть не ахаю, непроизвольно запрокидываю голову, но тут же дёргаюсь, пытаясь отстраниться.

– Никита… Сергеевич, осторожнее с конечностями, пока их вам чем-нибудь не прищемило! – шепчу язвительно.

– Это и правда не духи? – вдруг произносит он сипло.

– Смысл мне вам врать?

– Не знаю… – говорит тихо и опять склоняется к моей шее.

– Вы что делаете? – чуть не вскрикиваю от неожиданности, когда чувствую мягкое прикосновение.

– Тш-ш, тихо, пожалуйста, Анна Николаевна, – звучит хрипло, но спокойно.

– Никита Сергеевич, вы меня ни с кем не попутали? – язвлю дрожащим голосом, потому что он уже поглаживает мою талию в том месте, где она начинает переходить в… хм… выпуклости! А носом и губами зарывается в волосы за ухом, и такое простое движение простреливает меня от затылка к копчику, в конце концов собираясь внизу живота, налившегося тяжестью.

Бедром я чувствую, как в меня упирается кое-что твёрдое, и это только подстёгивает собственное возбуждение. Чёрт подери, что я делаю?.. Что мы делаем?.. Надо бежать отсюда, подальше от…

– Никита Сергеевич… – начинаю, с трудом унимая дрожь, но тут мы оба замираем, потому что слышим приближающиеся к двери шаги.

– Ну и где он? – совсем близко раздаётся ворчливый голос Веры.

Я зажмуриваюсь. Если она сюда зайдёт... отделению будет что обсуждать ближайшие полгода.

– Вер, ты чего здесь забыла? – голос Марины, ещё одной медсестры.

– Никиту Сергеевича жду, он сказал к нему подойти!

– Враньё, – тихий выдох мне в ухо, от которого волоски на коже становятся дыбом.

Мы прижимаемся друг к другу так близко, что я могу чувствовать тяжёлое дыхание мужчины, как и он – моё.

Возбуждение постепенно, хоть и медленно, спадает – всё-таки я не эксгибиционистка, чтобы с нетерпением ждать, когда нас застукают. Да и вообще, это просто у меня давно никого не было! Задумываюсь, а когда вообще был мой последний раз? Параллельно пытаюсь отстраниться от Добрынина, чтобы хотя бы не чувствовать бугор в его брюках, который меня… ну, не то чтобы смущает, но не даёт нормально думать. Похоже, он тоже не помнит, когда у него был последний раз, иначе бы не заводился так легко.