Замуж за варвара, или Монашка на выданье - стр. 27

Всего несколько десятков саженей превратились для меня в бесконечность и закончились падением в неизвестность. Эд на ходу крикнул что-то непонятное, подобрался и прыгнул, рассекая воздух кинжалом, оказавшимся в свободной руке…

Во время полета он потянул меня за собой с такой силой, что чуть не оторвал мне руку. Зажмурившись, я свалилась на него и какое-то время так и лежала, ожидая нападения. Лишь спустя несколько минут приоткрыла один глаз и проговорила едва слышно:

– Вы – сумасшедший. Слышите?

Он не слышал. Лежал на холодной земле и не шевелился. Приподнявшись и кривясь от боли в ноге и спине, трясущимися руками я тронула его за плечи, позвала по имени – ничего.

– Крух! – прокричал ворон над нами, напугав меня до ужаса. Он спикировал на землю, подпрыгнул несколько раз и остановился очень близко, склонив голову набок.

– Он, кажется, умер, – пожаловалась я птице.

– Кру-у-ух!

– Не понимаю, – сказала я, отползая от тела своего спутника. Всхлипывая, прижала руки к груди и посмотрела на прыгающего вокруг ворона. – Чего ты хочешь? Как тебя там? Ругх?

– Кар-р!

– Дарна, – зачем-то представилась я.

Птица промолчала, очень странно на меня посмотрев. Без малейшего страха, скорее, с укором. От этого взгляда почему-то зашевелилась совесть. Разве подобное вероятно? Разве может глупая птаха взывать к моему благородству? Конечно, нет, но факт остается фактом: мне стало стыдно за бездействие.

Взглянув на Эда, я тихо заскулила, собираясь с силами. Меньше всего хотелось приближаться к умершему. Пересилив себя, я нагнулась над ним, снова касаясь его плеча. Ничего. Он так и лежал на животе, повернув голову и откинув руку в совершенно неестественном положении.

– Кар-р! – подбодрил меня ворон.

– Ну хорошо, – воодушевилась я.

Решительно кивнув, встала на колени. Затаив дыхание, потянула тело на себя. С трудом удалось перевернуть беднягу Эда на спину. Из его носа текла тонкая струйка крови, губы были необычайно бледны. Громко выдохнув, я взглянула на обнаглевшую птицу, маячившую совсем рядом, и, стараясь не задумываться над тем, что делаю, прижалась ухом к широкой мужской груди в надежде расслышать биение сердца.

– Крух? – снова подала голос птица.

– Не знаю, – ответила, отодвигаясь подальше от Эдварда. – По мне – так он мертвый совсем.

– Кар-р, – укоризненно выдал ворон.

– Послушай! – вспылила я. – Раз ты такой специалист, подойди и сделай что-нибудь сам.

Не знаю, отчего я разговаривала с птицей, раньше за мной подобной странности не замечалось. Но удивительным образом беседа с Ругхом успокаивала. К тому же никто не мог нас увидеть и обвинить меня в сумасшествии.