Замуж за Темного Властелина, или Девичник в другом мире - стр. 40
— А-ну, перестань!
Ну Абель, ну удружила! Да лучше бы она ревела, чем вела себя как обкуренная нимфоманка!
— Если хотите ехать с нами, забирайтесь на лошадь, де Линь! — скомандовал Коршун.
О, уже и фамилию стражника успел выяснить, в то время как я так и не потрудилась. Всё не до того было.
— Это вы ко мне? — удивился Эвельер, тоже наверняка впервые услышавший… вернее, услышавшая это имя.
Пришлось снова вмешаться.
— Вы всерьёз считаете, что он в состоянии сейчас взобраться на лошадь?
— Я… ик… могу! Ик!!! — подтвердила, не переставая икать, Ульяна и, плавно покачиваясь, как корабль на волнах, двинулась к вороному скакуну ярла.
— Стоять! — рыкнул тот, одним резким движением разворачивая к себе Эвельера, словно тот был сделан из ваты или чего полегче.
Силы Ивару явно было не занимать.
— Ни шага к нему, если жизнь дорога!
— Да что я, с лошадью не справлюсь? — самоуверенно вскинулась Ульяна.
— С этой — нет, — резко ответил Ярнефельт.
И словно в подтверждение его слов глаза черногривого скакуна сверкнули алым. Возможно, конечно, показалось, но, судя по тому, как испуганно икнула Ульяна, попятившись, у нас была общая галлюцинация.
— Давайте усадим его в карету, — предложила я, пока Уля под успокаивающими каплями (будь они неладны) ещё что-нибудь не ляпнула.
Тенебриец позвал двух крепких парней из своих, и те, не обращая внимания на слабые протесты моей подруги, всё-таки запихнули её в экипаж.
Вовремя! Его величество наконец соизволил выйти проститься. Обнял меня, грозно прошептав на ухо, чтобы была умницей и не подвела Бризантию. Отстранившись, с медовой улыбкой пожелал мессиру Коршуну и его парням лёгкого плаванья.
А у меня снова при мысли о море желудок сделал кульбит и терпкий ком застрял в горле.
Когда мы с Абель утрамбовались в экипаже, заодно утрамбовав и пышные юбки, Ульяна уже спала. Храпела на весь королевский парк, и после, когда карета катилась по узким улочкам Рейявера, чем-то напомнившего мне любимую Прагу, в которую я так часто возвращалась, и по работе, и для души, продолжала выводить на всю столицу звучные рулады.
— Ты это специально?! — набросилась я на фрейлину.
— Нет, конечно же! — стала та защищаться. — Эвельер же огромный! Вот я и дала побольше, чтобы уже точно успокоился… А оно вон что вышло.
— В следующий раз советуйся со мной, прежде чем что-то ему… ей(!) давать!
Абель кивнула и на некоторое время притихла. Даже взгляд на меня поднять не решалась, видимо, чувствовала себя виноватой. Только когда в приоткрытое окошко экипажа ворвался терпкий солёный воздух и до нас донёсся пронзительный крик чаек, выглянула наружу и восхищённо выдохнула: