Замуж за незнакомца - стр. 25

Глаза б мои не видели тех райских островов, но это уже закрытая информация.

Ира улыбается, готовая чуть ли не в ладоши хлопать:

– А куда? А надолго? Фотки будешь слать? Ой, как я рада за тебя!

Она не врёт, это я лгунья.

– Не знаю, – улыбаюсь, а удивление во взгляде Иры можно черпать вёдрами. Потому торопливо добавляю: – Кирилл очень романтичный. Потому все детали держит в секрете до последнего. Сюрприз! Представляешь, у меня с ним каждый день – праздник. Засыпаю и не могу уже утра дождаться, чтобы узнать, чем меня любимый порадует.

Так, Тина, стоп. Тебя заносит. Но романтичная Ира ловит наживку и не заостряет ни на чём внимания.

А у меня дело к ней важное, и я тороплюсь приступить к основной части, ради которой подругу и позвала.

Рядом со мной лежит сумка – дорогая, положенная по статусу жене Кирилла Раевского. Достаю кошелёк и, посмотрев по сторонам, вынимаю снятые накануне купюры.

– Ира, помнишь, ты говорила, что поможешь мне, если нужно будет?

Ира кивает, готовая выслушать любую мою просьбу и выполнить всё, что потребуется, что в её силах.

– Мы с Кириллом улетаем, а в четверг приёмный день… в больнице. Если у меня не получится вернуться, пожалуйста, навести её.

– Катю? Хорошо, сделаю.

Кладу деньги на столик, и Ира быстро накрывает их рукой.

Тина.

– Сколько Катя ещё пробудет в больнице? – Ира задаёт риторический вопрос, на который никто не знает ответа.

– Врачи говорят, надежда есть, – поддеваю ложечкой мороженое, но есть его совсем не хочется. – Но на это нужно много денег и желание пациента, а Катя не хочет. Ей жить не хочется, не то что бороться. Терапия помогает плохо.

Сердце сжимает тугой обруч, и дыхания не хватает. Катя пострадала от жестокости моей семьи. Сейчас, запертая в психушке, она пытается выкарабкаться, только ничего не получается. Но это не мешает мне бороться за Катю.

– Паршиво, конечно, – Ира сдувает с лица кудрявую прядь и смотрит в окно. – Помнишь, какой Катя красавицей была? Умная такая… её же в Москву учиться приглашали, сулили золотое будущее. Так плохо вышло… несправедливо.

Мне хочется плакать, но вместо этого я крепче сжимаю кулаки и смотрю в одну точку.

Ира снова вздыхает, уныло ковыряясь в мороженом, а я ловлю в окне знакомый силуэт.

Да ну, блин. Что он здесь делает? Вообще не вовремя.

Над входной дверью звенят колокольчики, и со свежим порывом летнего ветра в обеденный зал входит Кирилл Раевский собственной персоной.

Кирилл двигается плавно и практически бесшумно, а я использую последние секунды, в которых его нет. Пытаюсь надышаться, настроиться на позитив.