Замуж за монстра - стр. 8
***
Я пробовала проснуться несколько раз, но глаза слипались, и я снова проваливалась в сон. Понятия не имела, с какой попытки мне это удалось. За окном светло, вокруг тишина. И запах Стерегова повсюду.
Я перевернулась на живот и застонала. Тело болело, голову не повернуть, а во рту пересохло так, что я закашлялась. Бегло оглянувшись, обнаружила стакан воды на тумбочке и бросилась жадно пить. Сколько же я проспала? А где мой рюкзак? И что мне вообще теперь делать?
Шея заныла немым ответом. Что тут поделаешь? Попробовать дать деру от Стерегова без ведьминой силы? Бесполезно. Он устанет меня возвращать живой и в конце концов прибьет.
Лениво допивая воду, я вдруг осознала, что размышляю обо всем произошедшем довольно хладнокровно, а ведь вчера чувствовала себя так, будто медведь порвал меня насквозь — тело, душу. При воспоминании о прошлой ночи по коже прошла волна озноба, и я едва не вернулась под покрывало. Стерегову я, кажется, пока больше не нужна, а он мне — тем более…
Губы сжались от обиды, захотелось запустить стакан в стенку.
«Не любишь больше?»
Взгляд застыл на темном проеме открытой двери.
Не люблю?
Нет. Это не любовь. Мои чувства к нему похожи на уродливое дерево, выжженное когда-то от удара молнии. Оно застыло так, как цвело за день до этого. Мертвое или живое — откуда мне знать? Я предпочитаю не вспоминать, что оно где-то еще есть. Сил вырвать его с корнем у меня нет.
Когда-то я безумно любила. Так, что была готова отдать за него жизнь. Я ненавидела ведов, которые делали ему больно и с которыми невозможно было бороться. Я росла в этой ненависти. Мишка это видел и старался отвлечь. Мы вместе рисовали, сидя по разные стороны решетки. Я нередко ломала кисточки, замечая под его футболкой новые заплатки.
Мама говорила, что такие эксперименты — необходимость; что это жестоко, но кто-то должен обеспечить безопасное будущее; что оборотни опасны, и нам нужно быть готовыми, если снова начнется война. История векового противостояния между зверями и ведами преподается целый семестр на любом факультете. Но зачем мне эта история, если глаза Михаила напротив говорили обратное?
— У меня для тебя сегодня новое задание, — встретил он меня у прутьев с холстом.
А я вцепилась в него так, что решетка между нами накалилась.
— Ринка, ну что ты? Тише, девочка, тише… — Он прижался губами к моему лбу, а я зашлась рыданиями.
Отчетливо помню то отчаяние, с которым мне захотелось выдрать его из этого места. И другого смысла в моей жизни не стало…
Сейчас в его глазах я видела что-то, чего не в силах понять. А может, мне было страшно. Только Стерегов не предложил ничего обсудить. Ему это не нужно. Оборотни вообще редко спрашивают, чего хотят их женщины. Михаилу не нужен ответ. Скажи я ему вчера «да», он бы все равно не поверил и сделал то же самое.