Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать - стр. 10

– Я хочу за него замуж! Давай сюда свой кинжал!

Неужели я это сказала? Более того, сама схватила нож, уверенно сжала рукоять и от души полоснула по протянутой мне ладони чужого жениха.

Видя, что отговаривать нас бесполезно, священник затянул свою заунывную ритуальную песню. Когда острое лезвие рассекло кожу, мы с Кристофером соединили ладони и на древнем хальдорском произнесли брачные клятвы, глядя друг другу в глаза, громко и уверенно, оставив в прошлом все сомнения.

Глаза Кристофера – темные, как горький шоколад, который я так любила, это было единственное, что сейчас видела. Все остальное расплывалось, превращаясь в вязкий туман, медленно подбирающийся, обволакивающий нас. Он поглощал пламя, трепетавшее над свечами, и лицо священника, широкие нефы церкви и даже алтарь.

Я не видела ничего, кроме своего уже, кажется, мужа. Не чувствовала ничего, кроме болезненной пульсации в ладони, прижатой к его руке. Но это была приятная, желанная боль.

А потом все звуки стихли, оборвались резко, и голос Кристофера в наступившей тишине прозвучал как гром среди ясного неба:

– Пойдем отсюда!

Меня снова подхватили на руки, а следующее, что выплыло на поверхность сознания, – это я в спальне, сражаюсь с его рубашкой. Перед Кристофером лежит задача посложнее – выиграть битву с корсетом, но он с ней успешно справляется, и вот уже я сама помогаю ему избавить меня от белья. Вздрагиваю, когда он опрокидывает меня на спину, и продолжаю дрожать, чувствуя, как меня вжимает в простыни горячее сильное тело мужчины.

Моего. Мужа.

Мне не дают зациклиться на этой мысли – целуя, Кристофер опускается ниже, обводит языком чувствительную ареолу и легонько ее прикусывает. Я вскрикиваю от яркого, ослепляющего чувства – боль, смешанная с первыми волнами удовольствия. Они накатывают одна за другой, заставляя выгибаться навстречу мужу. Цепляюсь за его плечи, обвиваю ногами, желая поскорее перейти к самому приятному.

– Нетерпеливая моя, – шепчет Кристофер, возвращаясь к моим губам.

Грейсток подхватывает меня под бедра, резко входит, заполняя собою. Двигается вместе со мною, переплетая наши пальцы, целуя и лаская меня губами. Снова и снова, пока туман вокруг нас не смыкается повторно, а внутри у меня, кажется, проносится самое настоящее торнадо, которое оставляет после себя приятное опустошение и слабость.

Устроившись в руках Кристофера, я закрываю глаза и проваливаюсь в никуда.

Утром болела голова. Впрочем, болела – это еще мягко сказано. Она раскалывалась, гудела и трещала, ни в какую не желая расставаться с кроватью. В висках ломило и ныло. Не знаю, какие еще можно подобрать слова, чтобы описать мое состояние, но в то утро я зареклась пить шампанское.