Замуж по принуждению - стр. 2

Мне кажется, или его усмешка становится шире? Раньше мне казалось, что такое чудовище, как он, улыбаться вовсе не умеет.

Руслан часто бывал в нашем доме. Он был вхож в нашу семью, а отец считал его почти своим сыном, потому что всегда хотел сына, а родились мы с сестрой, две его дочки. Я всегда побаивалась Куратова. С опаской смотрела на его хищные повадки, зная со слов отца, на что он способен, и при первой же возможности бежала к себе в комнату, чтобы закрыться и не пересекаться с ним никогда и нигде.

– Какая ты честная, Ева, – насмешливо произносит Руслан. – Зачем только покушалась на меня? 

Я опускаю глаза в пол в попытке сдержать накатившие слёзы. 

– Чтобы отомстить за отца.

– Как трогательно, – он медленно походит к окну, словно хочет оттянуть время моей казни. – Ты можешь выйти отсюда уже завтра, Ева. 

– В чём же подвох? 

– Как ты слышала, я легализовался, и в этом году баллотируюсь в мэры. 

Киваю, потому что слухи о том, что Руслан отошел от дел, ходили давно. 

– Взамен на свободу тебе нужно будет выполнить несколько моих условий. Первое – стать моей женой. Второе – родить мне наследника.

Я широко распахиваю глаза и хочу спросить у него, что за шутки такие? Но Куратов меньше всего похож на шутника.

Он не шутит. Он, черт возьми, не шутит!

– В случае отказа пойдешь под суд и отхватишь в полной мере, – произносит низким голосом, испепеляя меня своими дьявольскими чёрными глазами. – Думай, Ева. У тебя есть время до утра.

Он не дожидается моего ответа прямо сейчас. Конечно же, не уговаривает. Оставляет меня, ошарашенную, в пустом кабинете и уходит. А я слишком шокирована, чтобы говорить.

Слышу его удаляющиеся шаги за своей спиной; громкий скрежет замка, лязг железной двери. Только когда шаги его удаляются всё дальше и дальше, а потом и вовсе утихают, я вспоминаю, что так и не спросила, зачем ему я?

Почему именно я?

2. Глава 2.

***

– Эй, ты спишь? – толкаю в бок свою соседку по койке.

– Чего тебе? – спрашивает та недовольным голосом.

Мы познакомились с ней в первый день, после того, как я попала сюда. Рита единственная вступилась за меня перед старожилами этой камеры, которые начали распускать руки и требовать от меня денег и сигарет. Я пребывала в шоке, поэтому ответить им не могла.

Рита, несмотря на то, что отбывала третий срок за свои двадцать два года, оказалась достаточно милосердной и тут же отогнала от меня озверевших женщин, за что я была очень сильно ей признательна. 

– Рит, я помню, ты говорила, что у тебя мобильный есть, – шепчу, чтобы никто не услышал. – Прошу, дай мне позвонить!