Замуж по договору - стр. 19
«Ох, папа. Почему ты мне ничего не рассказал? И почему не послушал, когда я тебя предупреждала?»
Гордин Оферман ушел, неслышно прикрыв за собой дверь.
Я стояла еще секунд тридцать, а потом медленно опустилась, пряча лицо в руках.
Плакать не хотелось. Я думала, что зальюсь слезами от боли, которая сдавила сердце, мешая дышать. Свидетелей не осталось, можно было выплеснуть все.
Но нет, я не могла плакать.
— Прости, Брэндон… прости меня, — шептала едва слышно, — я обязательно оплачу тебя… только разберусь со всем. Я не позволю втоптать нашу семью в грязь. Не позволю уничтожить нас. Обещаю тебе.
Не знаю, сколько я так сидела, пытаясь справиться с болью, тоской и отчаяньем.
Внезапно открылась дверь, раздались тяжелые шаги и в следующую секунду теплые руки коснулись моих плеч.
— Айми… Ник. — Аберфот был со мной всю жизнь. Не просто слуга, скорее друг семьи, которому позволялось многое. Ему, экономке гордане Ренессе, моей старой нянюшке и еще некоторым слугам (прим. авт.: гордана — обращение к женщине-простолюдинке). — Это правда? Герцог и айтэ Брэндон… они погибли?
— Не знаю, — пробормотала я, выпрямляясь, — но узнаю. И сделаю все, чтобы докопаться до правды.
— Что же теперь будет?
— Все хорошо. — В попытке приободрить я похлопала дворецкого по плечу. — Уверена, новый наследник будет к вам добр. Без работы вы не останетесь.
— А вы?
От жалости в его взгляде запершило горло. И слезы, которых я так и не смогла дождаться, буквально вскипели на глазах.
— А я справлюсь. Мне нужен зачарованный лист и перо.
— Вам сейчас все принесут.
Моя записка Филиппу была короткой и ясной: «Я жду. Твоя Ник».
Ответ пришел через пару часов. «Скоро буду».
Я прождала его два дня, отправив еще две или три записки.
Однако ответом мне стала тишина.
Филипп так и не приехал. Лишь на утро третьего дня пришло новое письмо. Холодное, официальное, поставившее точку в наших отношениях.
«В связи со сложившейся ситуацией и во избежание дальнейшего недопонимания вынужден просить Вас больше не писать мне. К счастью, нас не связывают договорные обязательства, лишь высказанные на словах заверения. Надеюсь, Вы не будете доставлять беспокойство, напоминая о прошлом, к которому уже нет возврата.
С уважением,
айтэ Филипп Колхаун».
Все было кончено.
Мне казалось, что хуже быть не может, ведь отнять у меня больше нечего.
Я ошиблась.
— Айми, тут… прибыл один гордин, — запинаясь, проговорил Аберфот.
Дворецкий застыл в дверях кабинета, в котором я провела последние дни, изучая старинные летописи и фолианты и пытаясь найти хоть какую-то зацепку, чтобы спасти отца.