Замуж до утра - стр. 20

– Мама болела долго, и я уже давно свыклась с мыслью, что однажды ее не станет. Когда она ушла, меня это опечалило, но не более того. Я рада, что мама больше не страдает. Видели бы вы ее в последний год жизни: скелет, обтянутый кожей. Едва могла есть и пить, и то по кусочку пирога и глотку воды в день.

– Примите мои соболезнования.

– Благодарю.

На этой ноте наш разговор перестал клеиться. Мужчина шагал целенаправленно вглубь городка, я почти бегом за ним, и вскоре мы оказались у здания, чем-то похожего на едальни, в которых обычно собираются пьянчуги.

Только я подумала об этом, как дверь перед нами распахнулась и из нее выпал, в прямом смысле этого слова, худущий мужик.

Видел бы папочка, в какие места я хожу! А впрочем, какая ему разница? Он, наверное, даже и не задумывается о том, где я теперь живу. Может быть, замерзла ночью под мостом, или подралась с нищенками за кусок плесневелого хлеба и теперь лежу избитая в сточной канаве. Ему все равно. Будь ему меня жаль, он бы не позволил даже за ворота выйти без пальто. Но я ушла, и он меня не окликнул.

Мой отец не был таким никогда. Он меня любил, заботился обо мне и маме. Вечера мы проводили втроем в гостиной, а когда мама заболела, то в ее спальне. Мы с папой по очереди читали ей ее любимые книги, а когда она засыпала, то уходили на кухню, где по полночи пили чай с печеньем.

Мой отец никогда раньше не был жестоким.

В заведении помимо клубов вонючего дыма в воздухе витал кислый запах содержимого желудков гостей. Из угла доносился пьяный храп, за столом у окна тощая женщина противным голосом пела “Странники на болоте”, а едва державшийся на ногах музыкант пытался играть на лютне.

Я жалась к Ригану, наплевав на приличия. Сальные взгляды мужиков, топящих свои печали в глиняных кружках с мутным пойлом, пугали больше, нежели то, что обо мне подумает мой ненастоящий муж. Решит, что я развязная – так и быть, но, чувствуя тепло его тела, мне было куда спокойнее.

За стойкой нас встретил хозяин богадельни – пусть это была и не она, но назвать едальню по-другому у меня язык не поворачивался.

– Доброго дня, – кивнул Риган мужику, чье лицо трудно было разглядеть под капюшоном шерстяной накидки. – Мы ищем лошадь или того, кто смог бы отвезти нас в Лондон.

– В Лондон? – голос его был хриплым, прокуренным. – Почтовая карета отправилась сегодня утром. Следующая поедет через неделю.

– Может быть, вы скажете, где найти кого-то еще, кто мог бы поехать, ну, скажем… сегодня?

– Эллиот. Он часто мотается в Лондон к дочери, и как раз сегодня собирался к ней.