Заморская Русь - стр. 49
На стене дружно захохотали. Усы Баранова ощетинились, задравшись концами вверх, но улыбка не сошла с лица.
– А вот об этом, Гришенька, по контракту ты обязан не мне, а Охотскому коменданту докладывать! Значит, не договорились? – жестко усмехнулся. – А жаль! – И добавил с угрозой в голосе: – Ладно, отпусти Котельникова, и мы уйдем, не возьмем греха на душу.
– Накось выкуси! – сложил дулю Алексашка Иванов. – Сначала убытки оплати за прошлый год.
Улыбка начисто сошла с лица Баранова, в глазах попыхивали недобрые искры:
– День был вчера солнечный. – Он обернулся к морю и кивнул на вытянутый на берег пакетбот. – «Георгий» хорошо просох! А что, Гришенька, если я его подпалю на прощание?
Угрюмый Кабанов приложил ружье к плечу, прищурился, повел стволом по стене и выстрелил по высунувшемуся из бойницы рыльцу фальконета. Запела отрикошетившая пуля. Ульяна с визгом подскочила на мостках, показав золотистую косу. Теперь захохотали внизу.
– Выдай! – нехотя кивнул Алексашке сникший Коновалов.
Тот, матерясь, закинул на плечо фузею, спустился вниз. Ворота чуть приоткрылись, из проема выскочил Ларион Котельников, спроваженный пинком в зад, виновато улыбнулся своим.
– Я ухожу, ребятушки, – сняв шапку, раскланялся Баранов. Издали глубокие залысины на белобрысой голове сливались в солидную плешь. – Коли жизнь заставит – приходите. Я вам помогу, встречу по-христиански, и сегодняшний день не припомню. Я ведь не такое говно, как ты, Гришка!
Шелиховские артельщики гурьбой двинулись к берегу. Баранов что-то говорил на ходу и размахивал бобровой шапкой. Коновалов несколько раз брал ее на прицел. Подстрекал нечистый попортить для куража, но Григорий не выстрелил, устоял перед искушением. Вроде бы и ветер стал стихать.
– Гришка-то струсил, – хохотал рыжебородый и конопатый Баламутов, усаживаясь в лодку. – Пугнули мы его изрядно. Так ведь?
– Нет, не так! – спокойно возразил Баранов. – Просто Гришка не такой дурак, как некоторые из наших.
– Струсил, – не унимался Баламутов. – У него в крепости два десятка калек. Мы бы их в полчаса связали… Даже девку к фальконету посадил.
– А они бы потом вернулись с промыслов, собрали человек двести против нас и разнесли бы Кадьяк, – спокойно сказал Баранов и добавил с печалью: – Мне бы таких удальцов, да я бы всю Америку под государеву руку подвел!
– Откуда лебедевские знают про «Меркурий»? – хмуро спросил Кабанов. В лодке настороженно примолкли. Василий Медведников пророкотал прокуренным басом:
– Не загремим ли кандалами, Андреич?
– Детушки, – с усталой печалью в голосе вздохнул Баранов. – Я ли не читал вам тайное послание Охотского коменданта за его собственноручной подписью? Из Петербурга донесли иркутскому губернатору, что для грабежей наших колоний снаряжен корвет «Меркурий» под началом англичанина Кокса и что появиться он должен под враждебным шведским флагом… Наш камчатский покровитель, коллежский асессор Иван Кох, дал мне инструкцию – в случае нападения врага победить его многоумством и природной нашей храбростью, каковой другие народы лишены… Так и сказано. Его послание всегда при мне! – Баранов похлопал себя по груди, под кафтаном клацнула броня. – А пока оно здесь – бояться нам нечего.