Заморская Русь - стр. 46
Упоминание о брате смутило Зайкова. Лишь на миг он растерянно опустил глаза. Дружки Баранова со смехом подхватили послов на руки, потащили в крепость. Стрелок Галактионов огрызался и выкрикивал:
– Мы люди вольные, но и у нас порядок должен быть… Русский человек без совести – не русский! – Но сам уже не вырывался.
Уплыли константиновцы поутру, опохмелившись и закусив. Зайков озадаченно чесал грудь: хитрый лис Баранов наговорил с три короба, да все слова ласковые, приветные, про брата много рассказывал, но обещания отозвать Малахова не дал. Галактионов с утра хватил лишнего, греб с натугой, задыхался. Он поменял в шелиховской крепости плохонькую шкуру на фунт виргинского табаку с полуштофом и был тем очень доволен.
Со своими партовщиками послы встретились в назначенном месте, на камнях близ мыса. Зайков, разминая возле костра затекшие ноги, с виду непривычно покладистый и усталый, говорил, что вел себя как наказано, слово в слово передал разговор с Барановым, только о выпитом умолчал. Галактионов без обычного азарта поддакивал связчику.
Коломин внимательно выслушал их, не взорвался, не выругался даже: только побагровел старый рубец на его щеке. Он выколотил трубку о камень, с горечью рассмеялся.
– Ну и жук, однако, купчина каргопольский! Нам бы такого вместо Гришки.
– Это уж так! – Галактионов ковырнул в носу, поскреб пятерней тощий зад.
– Ну, да ладно! – усмехнулся передовщик. – Вчера Гришка Коновалов прошел в залив на пакетботе. Ты, Степан, на «Иоанне» прикроешь наших в Камышакской бухте. Как Малахов там появится – турнешь. А Гришка его на нас погонит, так мы с ним договорились. Не сегодня – завтра малаховская партия будет здесь, вот и посчитаемся за прошлый год.
Ждать пришлось еще два дня. Стояли у камней, алеуты добывали бобров и нерп, стрелки рыбачили недалеко от берега.
– Проха, – подзуживали от скуки, – на кого молодуху оставил? Гришка ее огуляет, уж мы-то знаем этого жеребца.
– Давно уж огулял, теперь на «Георгии» Малахова гоняет. Нынче, в крепости Терентий, друг твой. Известное дело – старый конь борозды не портит.
– Не-е, раскольничку никак нельзя… Он скорей оскопится, чем осквернится бабой.
– Не жалко! – огрызался Прохор. – Моя кобыла умеет постоять за себя.
– Все правильно говорит Прошка, – скоморошничал Васька Котовщиков. – Если хотите знать, он герой, потому что спит рядом с этой стервой. Когда уходит в караул – меня лихоманка бьет: не приведи бог, что не так скажу – убьет. Я в Иркутском на Маслену подхожу к ней, говорю, позвольте пригласить сплясать, а она как звезданет горячей сковородой… Да больно так!