Замок ядовитых шипов - стр. 39
– Верное предположение, – сказал Бранник с мягким смешком. – Но рабство ученика длилось недолго. Моя мать узнала, что мастер нарушил сделку, и убила его за это. Затем она предложила привести ученика в Фейрию и пообещала ему, что он сможет создавать любые творения, которые пожелает его сердце, до конца своей жизни. Он забрал с собой люстру и жил в этом замке до самой смерти. В конце концов, люстра дала ему свободу. Ее сущность все еще полна ей.
Кивнув, Элора снова вспомнила о ковре из медвежьей шкуры.
– Ты сказал, что получил ковер из медвежьей шкуры, когда сбежал из Ясного инея. – Она посмотрела на принца. – Итак, этот опыт был достаточно сильным, чтобы изменить сущность ковра из медвежьей шкуры?
– Да.
Потянувшись за прядью своих волос, она улыбнулась лесной траве.
– Глядя на ковер, я почувствовала себя авантюристкой. Я, должно быть, почувствовала его суть, если это возможно.
Когда Бранник посмотрел на нее, расстояние между ними исчезло. Они все еще сидели далеко друг от друга, но ей казалось, что он рядом с ней. Неужели он на всех так смотрел? Будто они были тайной, которую он умирал от желания разгадать?
– Побег из Ясного инея и был авантюрой. – Бранник наклонился вперед. Несмотря на то, что он сидел на дереве, Элора почти почувствовала необходимость отодвинуться назад. Каким-то образом он все еще ощущался слишком близко. Принц прищурился, отчего цвет его глаз будто кружился и взрывался. – Ковер иногда напоминает мне о тебе.
Жар слишком быстро опалил ее щеки. Откинув прядь волос за плечо, она попыталась вести себя невозмутимо.
– Приятно знать, что ты думаешь обо мне, хотя я предположительно причиняю тебе неудобства.
Бранник нахмурился в ответ. Отвернувшись, он скрестил руки на груди и откинулся на ветку дерева позади себя.
Когда лесной воздух затих в тишине, девушка оглянулась. Светящиеся зеленые спрайты кружили и парили над головой, но никаких других существ поблизости не было. И все же она понизила голос:
– Что происходит с твоей сущностью?
Ее голос прозвучал более обеспокоенно, чем она хотела. Но Элора, вероятно, ничего не смогла бы с этим поделать, даже если бы попыталась. Она боялась, что Бранник отругает ее за дерзость, но он этого не сделал. Он просто испустил вздох, в котором чувствовалась тяжесть боли.
– Не знаю. Раньше я был смелым и дерзким. – Он прижал руку ко лбу. – Возможно, я просто становлюсь старше и опытнее. Но должен признать, что мне не нравятся эти перемены.
Эти слова глубоко врезались в сознание Элоры, пока она смотрела на принца в ответ. Боль ее собственного прошлого бурлила в груди, как это часто бывало, когда Бранник находился рядом. Боль жгла и закручивалась. Но почти сразу же, как она появилась, девушка оттолкнула это чувство.