Замок - стр. 2

– Кстати, когда он приедет?

– Как и все, завтра. – Мария невольно вздохнула. – Он беспокоит меня все сильней. За последний год он резко изменился, он больше не мальчик.

– Нельзя оставаться мальчиком всю жизнь. Хотя некоторым это удается.

– Мне кажется, это удалось тебе. Только он совсем на тебе не похож.

– Он же не мой сын.

– Странно, что ты не понял мою мысль, – удивилась Мария.

– Да, понял я. Просто пока не хочется быть серьезным. Я так рад, что с тобой это быть совсем не обязательно. Всю жизнь старался искать людей, с которыми не надо быть серьезным.

– И это говорит человек, которого во всем мире считают одним из самых серьезных философов в мире.

– А одно другому совсем не мешает, скорей даже помогает. Серьезные размышления наводят скука. А она один из самых ясных признаков неблагополучия, что ты забрел куда-то не туда. Все, что я написал серьезного, непременно умрет.

– Ну а другие философы, их же много. И все писали серьезно.

– А кто их читает, можешь мне сказать. Вот ты прочла хотя бы одну работу одного философа?

Мария отрицательно покачала головой.

– После знакомства с тобой я пыталась. Но дальше нескольких страниц не получалось. Становилось невообразимо скучно.

– В том-то все и дело, дорогая. Парадокс в том, что ни что так не нужны человечеству, как серьезные философские труды. И одновременно их никто не читает, и читать не будет.

– Тогда какой смысл писать такие труды?

– Если бы я знал. Я только знаю, что он есть. Понимаешь, если во Вселенной есть некая мысль, то она обязательно должна быть проявлена. В этом и заключается наша задача.

– Пожалуй, я даже не стану даже стараться это понять. Лучше измерю тебе давление. С этим как-то ясней.

– Давай чуть позже. Хочется хотя бы ненадолго позабыть о подобных вещах.

Они вышли из замка, и направились вдоль крепостной стены. Мария посматривала на Каманина, ее беспокоило то, что его лицо слегка покраснело. Она знала, что это признак того, что давление повышается. Как только они вернутся в номер, она тут же его измерит, решила Мария. С этим нельзя шутить, у него и без того оно скачет, словно резвый конь на ипподроме.

– Ты как себя чувствуешь? – поинтересовалась Мария.

Каманин не обратил внимания на ее вопрос, он стоял, задрав голову, и разглядывал высящуюся над ними башню с узкими готическими окнами.

– Представляешь, Маша, замок начали строить в двенадцатом веке. Какая же бездна времени с тех пор прошла, а он все стоит. И еще долго будет стоять.

– Строили прочно, – заметила она.

– Очень точное замечание, – хмыкнул Каманин. – Я бы сам до этой мысли ни за что не додумался. Спасибо тебе.