Замок в облаках - стр. 31

– Однако она продолжала мечтать о Замке в облаках, – подчёркивал господин Людвиг, рассказывая эту историю (я немного подсократила её), а его супруга добавляла:

– Мечтать не вредно: кто мечтает, тот всё ещё молод.

Именно по этой причине господин Людвиг тридцать лет тайно брал уроки танцев и тайно же откладывал деньги, пока не скопил сумму, достаточную для того, чтобы пожить в «Шато Жанвье» с Рождества до Нового года.

– Он даже хотел купить мне диадему для бала, – вспоминала госпожа Людвиг, любовно поглаживая плечо своего супруга. – Но я решила, что это будет уж слишком. Вероятно, я буду самой старой барышней, когда-либо танцевавшей на здешнем новогоднем балу, но зато самой счастливой. Не правда ли, любимый?

– Ты будешь самой красивой, дорогая! – восклицал господин Людвиг.

Я украдкой стёрла со щеки слезу умиления: в жизни не видела ничего более романтичного.

Конечно же супруги Людвиг не случайно заняли наблюдательный пост в холле прямо напротив вращающейся двери. Как и я, они прямо-таки лопались от любопытства и не хотели пропустить приезд знаменитостей, ожидавшихся на праздники. Прибытие Мары Маттеус привело их в бешеный восторг. В не меньший восторг они пришли, увидев миллиардершу и меценатку, известную как баронесса фон Подшипников, которая вместе со своим спутником (мужчина был значительно моложе её) поселилась в номере 110.

Британский актёр, семейство американского текстильного магната и экстравагантные русские также должны были прибыть сегодня. При некоторой доли везения – ещё до ужина.

Я искоса взглянула на Бена. Теперь, в отсутствие его отца, я наконец осмелилась заговорить с ним.

– Хочешь конфету? – вполголоса окликнула я его. – Марципановый трюфель мадам Клео, второй сорт.

– С превеликим удовольствием! Бросай, – ответил Бен. – Я умираю с голоду.

Секунду я боролась с искушением выполнить его просьбу буквально и запустить в него трюфелем через весь холл. Но, во-первых, до стойки регистрации было довольно далеко, во-вторых, тогда мне пришлось бы как-то ухитриться и не задеть колонну, украшенную еловыми ветками, а в-третьих, трюфели кондитерши мадам Клео были слишком хороши, чтобы ронять их на пол, если я вдруг промахнусь.

– Иди, не беспокойся, – сказал месье Роше, словно читая мои мысли. – На своём веку я съел уже достаточно трюфелей.

В холле по-прежнему царила тишь да гладь, поэтому я взяла вазочку с конфетами и вышла из ложи консьержа. Покинуть её можно было либо перелезая через стойку(конечно, это представлялось более быстрым способом, но для столь солидного заведения крайне неприличным), либо через ту дверь, за которой находилось служебное помещение без окон, но с кучей дверей, и одна из них вела как раз в фойе.