Замок Ругна - стр. 1
Глава 1
Огр
Милли отличалась замечательной красотой. Когда-то она была призраком. Покинув в конце концов мир невидимых существ, она устроилась экономкой и гувернанткой в один хороший дом. Умом Милли, правда, не блистала, да и молодость ее была на исходе. Она считала, что ей двадцать девять, но другие прибавляли к этим годам еще восемь веков. Старейшая обитательница замка Ругна! Восемьсот лет назад, когда замок Ругна только строился, семнадцатилетнюю барышню Милли заколдовали, и она прожила нескончаемое время невидимой. Стала видимой незадолго до того, как родился Дор. Время между тем ужасным мигом восемь веков назад и минутой освобождения Милли провела среди призраков. Многие до сих пор называли ее Милли-дух. Ну и что в этом обидного? Духи разные бывают. Милли и тогда слыла неотразимой.
У нее были чудесные волосы, ниспадающие ослепительным водопадом пониже... ну... пониже спины. Сияющие струи прикрывали... прикрывали... «Ну как же я раньше на это не обращал внимания?» – спрашивал самого себя изумленный зрелищем Дор. Все эти годы Милли ухаживала за мальчиком, родители которого часто бывали вдали от дома. Они очень любили бывать вдали от дома.
Мальчик понимал, почему они так охотно покидают родное гнездо. Всем и каждому он говорил, что король доверяет его родителям, Бинку и Хамелеоше, а те, кому доверяет король, всегда заняты по горло, потому что дела королевской важности не терпят отлагательства. Мальчик говорил правду, но кое-что сохранял в тайне. Дор знал, что его родителям вольно было отказаться от почетной должности послов, заставлявшей их вечно путешествовать по Ксанфу и за его пределами. Но им просто нравилось покидать дом, уезжать подальше. Как раз сейчас они находились очень далеко, в Обыкновении, а в эти края никто ради удовольствия не ездит. Бинк и Хамелеоша попросту бежали от сына, вернее, от его таланта.
Дор не забыл один случай. Несколько лет назад он разговорился с двуспальным родительским ложем. Он задал постели вопрос: что произошло прошлой ночью? Спросил просто так, из детского любопытства. И ложе поведало... Занимательный вышел рассказ. Ведь в ту пору Хамелеоша находилась на самой вершине красоты, а значит, была красивее самой Милли, но и глупее ее. Хамелеоша подслушала разговор и передала Бинку. После этого Дору строго-настрого запретили заходить в родительскую спальню. Ему объяснили, что строги с ним не потому, что не любят, а потому, что каждый имеет право охранять, как они выразились, «свою личную жизнь». С тех пор родители научились оставлять самое интересное на дальние путешествия, а их сын научился не расспрашивать. Нет, расспрашивать-то он расспрашивал, но подальше от взрослых ушей.
Итак, Милли заботилась о нем. У нее не было особых секретов. Правда, она не любила, когда Дор заговаривал с туалетными принадлежностями, например, с ночной вазой, хотя это был всего-навсего горшок, который каждое утро выливали на лужайку на заднем дворе. Из грязной лужи фантастическим образом вырастали чудесно пахнущие розы. Но с розами Дор не мог разговаривать – ведь цветы принадлежат к живым существам. У него была возможность разговаривать с розами сорванными и увядшими, то есть ставшими неживыми, но те мало что помнили. И еще Милли не любила насмешек мальчика над Джонатаном. В остальном они были друзьями, но сейчас Дор впервые заметил, какая у Милли фигура.
Милли напоминала нимфу. Такая же мягкая, волнистая, с кожей белой, как молочай перед дойкой. Она обычно носила легкие газовые платья, своей прозрачностью напоминающие о ее прошлой жизни. Но теперь прозрачность обнаруживала мягкие контуры вполне живого тела. И ее нежный голос походил на зов призрака. Но экономка и воспитательница Милли была гораздо умнее нимфы и куда плотнее призрака. Она была...
– Ну что за вздор! – оборвал свои мечтания Дор.
– Ну не знаю я, что за вздор, – сердито ответил кухонный стол, спутав восклицание с вопросом. Стол был сделан из желчного дерева и отличался раздражительностью.