Замок пепельной розы. Книга 2 - стр. 30

Моё сбитое с ритма сердцебиение, исцелованная шея, ключицы и ниже… я, наконец, понимаю, зачем в подобных платьях делают такие вырезы. Чтобы проще было подставлять ложбинку жадным губам.

Я почти в обмороке, у меня кружится голова и всё, что удерживает от падения – его руки. И в этом тумане из нежности и страсти мне вдруг хочется его ударить, хочется прокричать – когда же, ну когда ты меня уже поцелуешь по-настоящему?

Кажется, за моей спиной что-то происходит. Я чувствую какое-то движение. С едва слышным хрустальным перезвоном тянется ввысь росток нашего Замка. И темнеет вокруг. Я вижу, как ширится тень на полу, укрывает нас с моим мужчиной целиком. Становится немного страшно. Я пытаюсь обернуться и посмотреть – но Дорн не пускает.

- Тише. Не надо. Всё хорошо, - бормочет мне в шею, и я зачем-то киваю и крепче вцепляюсь в его плечи. Сжимаю пальцы до боли – просто, чтобы почувствовать, что всё по-настоящему, что это действительно происходит со мной.

А потом начинает дрожать пол. Сначала едва заметно, а потом по-настоящему вздрагивать. Я слышу тихий звук, похожий на ворчание большого зверя. Он идёт откуда-то… от стен зала вокруг нас, от потолка – такого высокого, что он совершенно теряется в темноте в столь поздний час.

Шелест. Такой бывает, когда сыплется песок в песочных часах. Но этот громкий, будто часы такие огромные, что в них поместился бы песок, отмерянный на всю мою глупую жизнь. И я почти физически, как прикосновение к коже ощущаю шорох, с каким падают песчинки.

Я снова хочу обернуться – но Дорн снова мне не позволяет. Укусом в плечо забирая себе всё моё внимание и давая понять, что кроме нас двоих сейчас ничто не имеет значения. А я снова стараюсь ему довериться – но где-то внутри по-прежнему живёт страх, который ничем не изгнать. Это словно большой и ранящий острыми гранями кусок льда. Который никак не может растопить жар прикосновений, потому что лёд слишком прочно сидит внутри, слишком глубоко ушёл в самое сердце… вплавился и врос, как семечко в древесину фамильного обеденного стола Морриганов.

Но потом откалывается и с грохотом рушится кусок потолка. И это я уже не могу игнорировать, потому что он падает в облаке чёрного пепла прямо за спиной моего мужа, в зоне моей видимости. Хрустальный перезвон прекращается, свет почти гаснет, будто и семечко пугается произошедшего.

Дорн отстраняется резко, цедя ругательства сквозь зубы, и ссаживает меня с колен.

Поднимается, в нетерпении роняя стул. Хватает меня за руку и отворачивается, тянет за собой.

- Идём отсюда. Хватит на сегодня. Оно и так достаточно выросло.