Замок. Откровение черного колдуна. Книга первая. Цикл «Октаэдр. Золотой аддон» - стр. 4
Крониус оттолкнул лакея в сторону и стал медленно подходить к сыну. Тот склонил голову, протянул ему руку и, поддерживая отца, подвел к скамеечке. Сев, барон расправил узорчатый плащ с фамильным гербом и, стряхнув несколько опавших листочков, заговорил тихим протяжным голосом.
– Я не хотел нарушать твоего покоя и уединения, но у нас остался один не оконченный разговор и мне нужно убедиться, готов ли ты к завтрашнему ответу.
– Но отец…
– Я знаю, что ты скажешь, но хочу предупредить, что ты единственный мой сын, который меня понимает и ценит. Ценит не как барона и богатого отца, после смерти, которого останется большое наследство, а просто как… любимого человека, который нужен…
– Я понимаю тебя и про все это давно знаю, но я не могу поступить так, как ты хочешь и не из-за того, что она не красивая и не из-за того, что не люблю, а из-за того, что мне дорог ты, отец.
– Я слишком стар, мои дни сочтены. Уже сейчас я вижу по ночам дьявольские видения, свидетельствующие о моей кончине, и я понимаю – этот день не за горами.
– Не говори так, ты пугаешь меня.
– Смерть всегда пугает людей. Они знают, что она придет, и все равно боятся этого момента, они каждый раз пытаются отодвинуть этот миг дальше, прожить больше. Я не хочу. Я много видел и много сделал, возможно, мне придется заплатить за свои ошибки. Ты, как и другие братья, продолжатель нашего фамильного рода. Что будет, если твоя жизнь внезапно оборвется и после тебя никого не останется? Кто будет плакать, горевать, возносить мольбы к Всевышнему?
– Но это еще так далеко, за это время может многое произойти.
– Да, ты прав, когда-то, будучи в таком же возрасте, как и ты, я тоже считал, что время течет медленно и его хватит с избытком, но посмотри, в кого я превратился сейчас. Мне шестьдесят пять, а выгляжу и чувствую я себя не девяносто, у меня уже нет сил, бороться с болезнями, а как все хорошо начиналось!
Старик закрыл глаза и откинулся к спинке скамеечки. Его подбородок подрагивал, но на лице расцвела озорная, совсем не сочетающаяся с его годами, улыбка. Он вспоминал давно ушедшую молодость, походы, битвы и завоевания, осады цитаделей… «Нет! – он резко открыл глаза. – Я не буду вспоминать. Жалкий народ, пустькопается в своей мерзости. Ненавижу его!» Его лицо моментально изменилось, в нем появилась ярость и отвращение, глубокие борозды морщин появились на лбу, висках, щеках; его руки задрожали от нахлынувшего гнева, и он крикнул:
– Слуга, отведи меня в дом!
– Может мне стоит проводить тебя?
– Нет! У тебя мало времени, используй его для достойных мыслей.