Замок на Вороньей горе - стр. 40
Ладно.
– Скажу тебе так, приятель… – Я улыбнулся чудику, который все еще смущенно кхекал в кулак. – Это твое «все» – оно всей предыдущей речи стоит, серьезно. Только ты не говори мас… магистру Герхарду, что я так сказал, не надо. Он еще обидится, пожалуй.
– Не скажу, – пообещал привратник и изобразил пантомиму, как он запирает рот, а потом выбрасывает ключ.
– А что, много народу после этой речи въезжало? – как бы между прочим спросил я. – И выезжало.
– Это я не могу сказать, – развел руками привратник. – Нельзя.
– Как тебя зовут, дружище? – сердечно поинтересовался я у него, окончательно убедившись, что тут дело нечисто.
– Тюба, – ощерился тот. – Такое вот имя – Тюба.
Да, имя еще то. Похоже, на небесах кто-то крепко осерчал и на привратника лично, и на его род в целом.
– «Нельзя», как и «никогда», – это очень жесткие слова, – наклонился я к Тюбе. – И их иногда можно… смягчить. Скажи, вот эта монета не заменит конкретно для меня слово «нельзя» на словосочетание «только для вас – можно»?
И я скрепя сердце дал ему серебрушку.
– Как вы красиво говорите, – сообщил мне Тюба, куснув денежку, а после убрав ее в карман. – Только больно заковыристо – я так ничего и не понял. И ничего я вам не скажу. Нельзя, понимаете? Мне после того как я студиозусам будущим слова магистра Герхарда передам, нельзя отвечать ни на какие их вопросы, кроме одного.
– Какого? – немедленно спросил у него я.
– А это вы сами угадайте, что спросить, – осклабился привратник. – Он, магистр, так и сказал: «Пусть спрашивают, но один человек может задать не более трех вопросов. Если среди вопросов будет тот, ответ на который ты знаешь, ответь тому, кто сумел уловить главное. На остальные ничего не говори, после третьего вопроса и вовсе молчи, а вопрошающий пусть думает, куда ему направиться, – туда или сюда. Но не больше трех минут. Если после этого он так и не примет решение, запирай калитку и не пускай его больше». Ну, милсдарь, спрашивать будете?
Если честно, эта беседа меня начала утомлять. И еще я понял: этот Герхард – ну очень непростой человек. Такого накрутить! Даже не при приеме на учебу, а при въезде в замок. Это надо очень не любить людей. Или очень крепко пить. Мастер-вор Гриммо Старый, который работал иногда с моим наставником Джоком, иногда уходил в запои. Так вот на вторую неделю он нам начинал истории рассказывать. Поначалу все ничего было – просто и понятно, даже интересно. Но вот к концу третьей недели, по мере того как он доходил до состояния совершенного одичания, какой-либо смысл в его байках поймать было уже сложно. А жаль – истории иногда встречались крайне интересные. Одну помню, про мага, который своего дружка решил освободить и для этого весь мир набекрень поставил, в компании таких же оторв, как и он сам. Освободил – и они потом вместе править начали то ли империей, то ли еще чем… На этом бы Гриммо и выйти из запоя, но нет. И вот он потом накрутил какой-то канители про их учеников, которым числа не было, да еще каких-то мутных людей приплел.