Замок на Воробьевых горах - стр. 5
Мария сдвинула брови.
– Я не хотела быть грубой, – заметила она. – Возможно, вас неправильно информировали. Ко мне приходят, чтобы найти пропавших людей. Ваш сын мертв, и это официально признано. Не понимаю, чем я могу помочь?
Сабурова вынула из сумочки платок, промокнула глаза, взглянула на Марию и сказала:
– Я хочу, чтобы вы доказали, что мой Коля – не самоубийца.
Губы Марии дрогнули. Опять ее принимают не за ту, кто она есть.
– Ольга Николаевна, – начала она мягко, – я не милиционер и не частный сыщик. Тому, чем я занимаюсь, нет названия. Я вижу сны. Иногда мне везет, и в своих снах я вижу пропавших людей. Только и всего. Я не путешествую в загробный мир. Если вы думаете, что я могу встретиться с вашим умершим сыном и поговорить с ним…
– Десять тысяч долларов, – четко произнесла Сабурова.
Мария замерла с открытым ртом.
– Что? – переспросила она.
– Я заплачу вам десять тысяч долларов, если вы узнаете, как и почему погиб мой сын.
Мария закрыла рот, нахмурилась и внимательно посмотрела на гостью.
– Вы не похожи на миллионершу, – обронила она.
Женщина вяло и безрадостно улыбнулась.
– Я не миллионерша. Деньги мы с мужем копили на учебу Коли. Теперь Коли нет.
– Да, но… – Мария дернула плечами. – Ведь еще не конец света. Вы можете потратить их на что-нибудь более…
– Мой сын сгорел, – перебила гостья усталым голосом. – Мой муж после этого слег в больницу с инсультом и через неделю умер. У меня нет ни родственников, ни друзей. Я одна на целом свете. Все, что у меня есть, – память о сыне и муже.
Мария затянулась сигаретой, выдохнула облако дыма и посмотрела сквозь него на гостью.
– Почему вы не верите в самоубийство? – спросила она.
– В последнее время Коля был сам не свой, – ответила Ольга Николаевна. – На выходные, перед самой смертью, он приезжал ко мне. Все два дня просидел у себя в комнате и звонил кому-то по телефону. Говорил Коля тихо, но очень раздраженно. Я услышала только, как он твердил – «я ваш, я ваш». А ночью Коля сильно стонал во сне. Я вошла к нему, чтобы проверить, все ли в порядке. Тогда он открыл глаза, посмотрел на меня и сказал – «посредник». Потом снова опустил голову на подушку и уснул.
– Посредник… – задумчиво повторила Мария. – Кого он мог так называть?
Ольга Николаевна удрученно покачала головой:
– Понятия не имею. Но, думаю, он очень сильно боялся того человека. И это еще не все. Мария Степановна, я не знаю, как вам сказать, но… – Сабурова потупила взгляд, словно ей предстояло признаться в чем-то непристойном. – Иногда мне кажется, что Коля все еще жив.
Марию признание женщины не удивило. Родителям нелегко поверить в смерть ребенка. Иногда отрицание факта смерти может стать настоящим навязчивым психозом. Тут нужно сразу расставить все точки над «и».