Замок на Воробьевых горах - стр. 39
– У каждого свои проблемы, – меланхолично заметил, сверкнув очками, Эдик Граубергер. В одной руке он держал банку с пивом, а другой прятал в шарф свою русую бородку. – У меня другая история. Стоит достать книгу, как папаша начинает ныть: иди погуляй, иди развейся, прошвырнись по городу… Делать мне больше нечего, как по улицам шляться! А однажды всучил мне двести баксов, чтобы я сходил в публичный дом. Представляете?
Красавчик Стас подмигнул Жирову и сказал:
– Эдик, все знают, что женскому белью ты предпочитаешь тонкое кружевное белье своего сознания.
Вика хихикнула. Эдик Граубергер уставился на нее через толстые стекла очков.
Очкариком Граубергера сделала травма, произошедшая с ним на первом курсе, – тогда он был уверен, что влюблен в Вику, и, чтобы доказать ей свою любовь, решил пройти по парапету смотровой площадки. Для смелости он выпил сто граммов водки, и алкоголь, мягко ударив в голову, сыграл с ним дурную шутку. Эдик свалился с парапета и катился по склону пятьдесят метров, пока не ударился головой о ствол дерева. От сотрясения мозга он полностью оправился, а вот зрение у него упало. Помимо стопроцентного зрения, тот страшный удар избавил Эдика от многих иллюзий, одной из которых была любовь.
Перехватив взгляд Граубергера, Вика кокетливо спросила:
– Эдик, а у тебя когда-нибудь была женщина?
– Ты имеешь в виду секс?
– Угу.
Эдик качнул кудрявой головой и невозмутимо ответил:
– Нет.
– Почему?
– У меня на это нет времени.
– Ну ты уникум! Сколько тебе – двадцать один?
– Девятнадцать, – ответил Эдик. – Я окончил школу в пятнадцать лет.
– Девятнадцать лет – и все еще девственник. Кому скажи – не поверят. Слушай, а может, ты импотент?
Граубергер вновь покачал головой:
– Нет.
– Чем докажешь?
Эдик прищурил глаза, поставил банку пива на парапет и принялся невозмутимо расстегивать ширинку.
– Ты что? – удивилась Вика.
– Хочу тебе доказать.
Вика наморщила нос:
– Дурак. Я же пошутила. Прекрати немедленно!
– Как скажешь, – пожал плечами Граубергер и застегнул ширинку.
Несколько секунд парни сидели молча. Первым прыснул Стас. Его поддержал Жиров. Эдик тоже залился смехом – тонким, звенящим. Глядя на них, засмеялась и Вика.
– Ох, мальчишки, какие же вы кретины! – смеясь, приговаривала она.
Не смеялся только Виктор. Он отхлебнул пива, подождал, пока все успокоятся, и спросил:
– Как вам Варламова?
– У нее абсолютно нет вкуса, – ответила Вика. – Даже не верится, что когда-то она была актрисой. Не понимаю, как можно довести себя до такого состояния?
– Видимо, были причины, – лениво проговорил Эдик Граубергер и отхлебнул пива.