Замок на Воробьевых горах - стр. 21
– Давай вернемся к Виктору Бронникову. Почему он так агрессивен?
Вика нахмурилась и произнесла с мрачноватой усмешкой:
– Ну, он вообще презирает женщин. Считает их низшими существами.
– А как к нему относятся другие парни из группы?
– Уважают. Он ведь, кроме того, что отличник, еще и спортсмен. В мае стал чемпионом на университетской спартакиаде по многоборью. К тому же он…
В сумочке у Вики зазвонил телефон.
– Простите, – обронила девушка. Затем достала из сумочки розовый мобильник, украшенный маленькими стразами, приложила его к уху и с милой улыбкой проворковала в трубку: – Да… Да, конечно, уже выхожу. Ну, пока!
Затем сложила телефон и, глянув на Марию виноватым взглядом, проговорила:
– Мне пора идти. Встретимся на репетиции, да?
– Хорошо, – кивнула Мария.
Одарив ее на прощание ослепительной улыбкой, Вика покинула столовую.
5
Как и следовало ожидать, коридор общежития был пуст. В холле стояли огромные кресла, набитые конским волосом и обтянутые толстым коричневым кожзамом. Паркетный пол, красная ковровая дорожка, деревянные двери с медными цифрами, литые латунные ручки. Даже непосвященный должен был сразу понять, что он попал в общежитие главного университета некогда самой могущественной из империй.
Мария неторопливо прошла по коридору. Пахло старым деревом и прогорклой деревянной пылью. Настоящий запах времени. Империи не исчезают бесследно, как не исчезают бесследно дома и люди. Все они превращаются в пыль. Мы вдыхаем эту пыль, и она становится частью нас самих. История бежит по нашим венам и артериям, заполняет каждую клетку наших тел. В каждом из нас тысячи, миллионы людей, и если хорошенько прислушаться, можно расслышать их голоса, почувствовать их боль и страдания…
Варламова усмехнулась: «Куда это меня занесло?» Поудобнее перехватила трость и двинулась дальше вдоль череды одинаковых дверей.
938… 937…
Вдруг в груди у Марии сдавило, да так сильно, что она потеряла способность дышать. Варламова остановилась и, тяжело оперевшись на трость, замерла, пытаясь восстановить дыхание. Сердце бешено колотилось; ладонь, сжимающая трость, вспотела.
Отсюда Мария уже видела дверь блока 935. Обычная деревянная дверь, ничем не отличающаяся от остальных. Но нет, она все же отличалась: дверь странно покоробилась, завибрировала и выгнулась, словно ее обдали волны жара, а одна из медных цифр расплавилась и слегка оплыла…
На лбу у Марии выступили бисеринки пота. Рот ее дернулся, а по лицу, подобно кругам от брошенного в воду камня, пробежала судорога. Она зажмурила глаза, досчитала мысленно до десяти и снова открыла их. Дверь была в порядке.