Замок Камеристки - стр. 67
Сердце Адама остановилось; а когда забилось вновь, его грудь сковала неистовая, нестерпимая боль.
Маркиза Брина Вестлей, его жена, подрагивала от ужаса и плача. Он хотел запомнить её прекрасной, такой, какой видел обычно. Хотел помнить заколотые зелеными заколками вьющиеся светлые волосы. Хотел помнить пышные платья, аккуратные квадратные ногти и тонкие пальцы, на одном из которых поблёскивал фамильный перстень. Хотел помнить ласковую кроткую улыбку. Он хотел представлять её нежное лицо в миг своей смерти. Но теперь… Даже будь у него целая вечность, Адам не сумел бы позабыть измученные, опухшие от слёз глаза своей супруги. Супруги, которую, как он думал, совсем не любил.
Брина была растрёпана, заплакана, платье изорвано. Никогда прежде такой он её не видел. Всё внутри переворачивалось. Он был уверен, что в свой последний миг вспомнит именно измученную жену.
Ему было стыдно смотреть на неё. Ведь из-за него Брина оказалась здесь. Он опустил глаза. Взгляд зацепился за кинжал. Адам понял, какое страшное наказание ждет его.
— Ты убьешь её своей рукой, — произнес едва ли не нараспев король. — А если вздумаешь отнять свою жизнь, а не её, если каким-то чудом она не умрет здесь до заката, палачи будут пытать её до тех пор, пока дыхание будет биться под её кожей. Они вытащат из неё не признания. Они будут тянуть её душу по крупицам, пока не сведут с ума.
— Ты чудовище! — взревел. Потерял контроль. Разум затмил ужас. Не мог! Не мог он лишь жизни Брину! Своими собственными руками — не мог! Он клялся защищать её, ценить, быть с ней.
Брина всхлипнула особенно громко и рухнула на колени. Никто не придержал её, не попытался подхватить. Она завалилась на грязный промерзлый влажный пол и зарыдала. Плач её эхом разносился по темнице и бил его раскалённой розгой сожаления. Он вдруг пожалел, что влез во всё это. К демонам Демиурга, церковь, короля. Брина не должна была пострадать!
— Она доберется до тебя! Слышишь! Уничтожит! Сожжёт в праведном пламени! Демоново отродье! Ты будешь гореть в огне! На одном костре со своей Камеристкой!
— Кто «она»? — Элиот прищурился.
Адам стиснул зубы. Молчи! Молчи, слабак! Он и хотел этого. Провоцировал! Молчи! Не дай ему узнать! И тогда ему не победить! Тогда всё, что уже успел сделать Адам, все семена, что он посеял — взойдут. Молчи!
— Кто «она»? — снова повторил король. Но он молчал. Только зло глядел на него.
— Церковь, — наконец процедил Адам сквозь зубы. Его ярость хорошо сокрыла ложь. Да, Она доберется до него. Церковь, её оружие праведного гнева, уже настигала короля. Ещё немного. Ему нужно только промолчать. Всё равно уже не жилец! И Брину за собой утащил! Ничтожество.