Замок Камеристки - стр. 43
— Ждите снаружи, — бросила из-за его спины Тувэ, и здоровяк тут же отступил. Элиот с особым удовольствием захлопнул перед его носом двери.
— Итак, — он расстегнул пуговицы на камзоле, снял его и стал закатывать рукава рубашки. — Объяснитесь?
— Что мне объяснять? — она спокойно опустилась в одно из кресел и закинула ногу на ногу. — У леди длинный язык. Вы, между прочим, могли помочь ей заткнуться. Но вам, судя по всему, нравится изводить женщин. Не слишком это по-мужски.
— О, предложение засунуть кружево туда, куда ты там собиралась его засунуть, тоже не очень женственно прозвучало, — к демонам церемонии.
— Эта… — Тувэ прикрыла глаза. Видимо, собиралась выругаться. — Ты же видел, что она провоцировала меня! Когда тебя кусают, кусай в ответ, иначе будешь съеден!
О, она тоже решила оставить все свои зачатки манер. Прекрасно!
— Здесь тебе не север! — рявкнул Элиот.
Он наконец понял, что его так раздражало в ней. Она не пыталась слиться с этим дворцом. Хотела быть его невестой и невоспитанной оборванкой. И явно никаких угрызений совести по этому поводу не испытывала. Непозволительно! Для короля иметь такую супругу — непозволительно!
— Каждое твоё слово бросает на меня тень! Всё, что ты делаешь, как держишь проклятый кубок, всё — повод для сплетен.
— Да какое дело до того, что люди говорят за своим чаем? — Тувэ вскочила с кресла.
— О, пока они недовольны твоими тряпками — это просто слухи. А когда они скажут, что тебя трахает тот здоровяк из свиты, вас казнят! Всех! Вот на что способен их трёп за чашкой чая! И я поддержу! Потому что двор не прощает ошибок!
— Бред! — она отшагнула и рухнула в кресло. — Это просто… Ну повздорили, и что? Фелиция несла чушь про север! Ты бы смолчал, предложи она тебе отказаться от королевства? От предков? От самого себя?
— Я мужчина. Для нас это унизительно. А ты женщина, и твой долг — отринуть прежнюю себя и присоединиться к мужу. Отринуть даже твой дорогой север! Ты, кажется, не до конца понимаешь, что такое брак, леди Тувэ!
Она смотрела на него с неприкрытой злостью. Всё в ней выражало несогласие.
— Ох, ну так извини, что северяне получше вас будут! У нас свадьбы не подразумевают сотню унижений для женщины! Меня не так воспитывали!
— Воспитывали? Кто? Волки? — Элиот отвернулся и посмотрел в окно. Как церковь могла одобрить этот брак?! Они ведь не хуже его знали, что из себя представляют северяне! — И тебя ещё никто даже не пытался унизить!
— Фелиция только что! О, только не говори, что ты в искренность её слез и слов поверил!
— Я, что, похож на идиота? Она тебя провоцировала. И ты повелась! — он нервно растрепал волосы. Как же его раздражала необходимость объяснять северянке простые истины придворной жизни! Почему она не могла быть такой же смышлёной, как его Камеристка? Они же обе оборванки! Кая была даже более невоспитанной и тем не менее схватывала всё куда быстрее Тувэ.