Замок Камеристки - стр. 23
— Пока ещё не стала вашей женой, я Нер-Рорг, — процедила она сквозь зубы.
— Боюсь, вам ею не стать, с таким-то нравом.
Северяне снова напряглись. Элиот бросил на них лишь несколько коротких взглядов. О, да дикари были в бешенстве. Верные псы. Достойно. Северянка собрала вокруг себя надёжных людей, готовых вступиться за неё даже из-за намёка на нелестное высказывание. С другой стороны, разве строптивость у этого народа не в почёте? Так он, выходит, и вовсе комплимент сделал.
— Впрочем, — Элиот не позволил ей ответить. Решил сместить внимание на более важную тему. — Есть ещё одна причина, по которой брак будет весьма затруднителен для нас. Церковь Благого Демиурга требует, чтобы вы уверовали в их учение.
— Требуют уверовать? — Тувэ хмыкнула, не удержалась и громко расхохоталась. Элиот сжал челюсти. Будущая королева не должна вести себя подобным образом. — Идиоты… Как можно заставить кого-то верить в богов? Не зря мы избавляемся от этих безумцев на севере.
Элиот заинтересовался. Виду, конечно, не подал. Но отметил, что иметь королеву, которая точно не встанет на сторону докучающего, как мошкара в летнюю пору, Демиурга — весьма заманчиво. Но её невоспитанность… Он не знал, с чем бы смог примириться — с потенциальной предательницей в его постели и на троне или дикаркой с севера. Первая не бросала бы на него тень, другой можно было бы не остерегаться. Если речь не идёт о необходимости соблюдать этикет, конечно же.
— Однако, браки заключаются только с благословения церкви. Вы должны им понравиться.
— Я рубила их священных служителей на поле боя у границ. Думаете, есть шанс, что они великодушно меня простят? — ещё и воительница… Демоны! Проще сдаться и выслать её на родину. Ничего он из неё приличного не слепит.
— И тем не менее, ваш приезд и статус невесты они одобрили.
Тувэ ничего не ответила. Но нахмурилась, явно задумавшись.
— Кстати, как зовут Камеристку? — она небрежно ткнула куриной ножкой себе за спину. О Благой… Элиот чудом удержал маску безразличия на лице. Демоны! Никакого высшего света, пока эта северянка не научится сидеть за столом, как полагается!
— Пусть она сама вам скажет, — он сдержанно улыбнулся и снова отпил вина. Нужно было заканчивать ужин. Иначе его стошнит от этой хамоватой девицы. Будь Тувэ хоть тысячу раз красавицей, ненавидящей церковь, смотреть, как она, развалившись на стуле подобно пьянчуге, руками разделывает мясо, было выше его сил.
— Она не говорит. Я спрашивала.
— Теперь скажет.
Тувэ недовольно цокнула языком. Элиот ощутил, как натянутая струна его терпения надрывается.