Замок Алхимика - стр. 23

Скоро овраг полностью превратился в ущелье, длинное, узкое и слегка мрачноватое.

– Я тут подумал, может стоило спрятать тела, – проронил я.

Пайк, ехавший первым, обернулся, седло под ним протестующе скрипнуло.

– Ты видел сколько там крови и требухи? Это никогда не убрать. Следы по любому останутся. Для любого наблюдательного воина стоит только присмотреться, чтобы понять, что там произошла кровавая схватка. А уж тела найти и вовсе не составит труда, куда бы их ни закапывали, – он помолчал. – К тому же, что-то мне подсказывает, что они там долго не пролежат. Запах мертвечины приманит диких зверей. Уверен, их сожрут еще до наступления сумерек. Заметил, как там воняло?

Вспомнив о витавших над местом сражения ароматах, причудливым образом сотканных из запаха дерьма и рассеченной человеческой плоти, я машинально кивнул.

Да уж, смердело там будь здоров. Может и правда «санитары леса» позаботятся о мертвецах?

А вот лошадей разбойников так и не отвязали, сожрет коняг за милую душу лесное зверье. Жаль. Но возвращаться из-за этого, конечно, не будем. Пайк заартачится. Да и глупо все это. До сих пор дает о себе знать гуманная частичка выходца из благополучного и комфортного двадцать первого века.

Ехали долго, уже окончательно стемнело, а конца расщелины до сих пор не видать. И ночевать в окружающей сырости не охота. Развести костер? Так все деревья остались наверху.

Скоро заметил, что стены из дерна и глинистой почвы сменились каменистыми отложениями, быстро переросшими в полноценные скалистые породы. Края выступов над головой изредка стали пересекаться, формируя настоящий каменный свод. Создавалось впечатление, что едем по узкой и длинной пещере.

– Когда же эта хрень кончится, – не заметив, пробормотал вслух.

Пайк немедленно отозвался, ехать молча ему тоже надоело. Слишком вязкая и мрачная тишина царствовала в ущелье.

– Кажется впереди просвет. Скоро выедем, – уверенно сказал он.

Становилось все темнее. Мы уже пожалели, что не подготовились лучше и не сделали по парочке факелов.

Оптимизма наемника я не разделил, но промолчал, ныть и жаловаться не в моих привычках. И уж точно не в привычках Эри. Жизнь на улице рано научила сироту простой истине: всем на тебя плевать, можешь сколько угодно скулить, распускать слюни и плакаться на судьбу, но если сам себе не поможешь – никто не поможет.

В мире правят сила и воля. Все остальное пустой мертвый ветер и треп в устах неудачников.

– Я же говорил, – сказал Пайк. – Конец близко.

Он оказался прав, чертово ущелье наконец закончилось, оно вывело нас на крутой каменный уступ.