Замочная скважина - стр. 19
– Ой, – только вздыхала Валентина, впитывая подробности и просчитывая в голове, сколько Музу продержат в психушке.
– Так давно надо было ее сдать! – хохотнул подвыпивший Петька.
Валентина улыбнулась – Петька выпивал, но меньше. Намного меньше. А про баб и думать забыл.
– Надо было, – согласилась тетя Рая. – Но мы же не знали, что у нее диагноз. Думали, творческая личность…
– Ой, я их вообще не понимаю, этих интеллигентов, – поддержала разговор Валентина, – вроде умные такие, все знают, а в доме – срач, не пройдешь, не проедешь. Вон, пока эту квартиру отмыла, чуть без рук не осталась.
– Мне ее жалко. Больная она, – вздохнула тетя Рая, которой Валентина плеснула водочки, – и в квартиру было страшно зайти, это вы правы.
– Так я все повыбрасывала, – радостно сообщила Валентина.
– И правильно, – поддержала тетя Рая, – надо, чтобы чисто в доме было. А то у нее и тараканы, и моль в шкафу. А если в одной квартире, то, считай, у всех, во всем доме!
– И не говорите! Я уже везде и отравы понасыпала, и корки лимонные разложила!
– А что у вас с лицом? – не удержавшись, спросила тетя Рая.
– Так упала. На антресоли лазила и свалилась, – ответила Валентина.
– Ну да, ну да, – кивнула тетя Рая, – надо осторожнее. Я вам мазь могу принести, синяки быстро рассасывает.
– Спасибо, а пирожки у вас настоящие, как у нас в деревне. Не думала, что здесь, в Москве, такие умеют делать.
– Так я тоже деревенская, – засмеялась тетя Рая.
– Ну, это видно. Значит, земляки.
– Вы заходите, если что. Если что-то надо. А Музу жалко, очень жалко, – сказала тетя Рая, прощаясь у двери.
– Так я бы помогла, если бы знала чем, – откликнулась Валентина. – А чем тут поможешь? Это же не сопли, не кашель, а голова. Что тут сделаешь?
– Да, а мы с соседями думали, что у нее вообще никого нет.
– Так считайте, что никого. Мы хоть и родня, но дальняя. Может, она меня и не вспомнит. Что взять с психической?
– И не говорите….
К Валентине и Петьке соседи очень быстро привыкли, сроднились, как будто и не было Музы в помине. С ними было проще, спокойнее.
Валентина, всегда сумрачная и молчаливая, со скошенным, почти отсутствующим, подбородком, никогда не отказывала в стакане сахара или двух яйцах. А Петька всегда ждал бегущих к остановке соседок и даже открывал водительскую дверь, чтобы ехали впереди, где посвободнее, а не толкались в салоне. Особенно радостно он распахивал двери для Лиды, которая стала чаще пользоваться общественным транспортом, но не отказывал и Рае, и даже Израилю Ильичу.
– А почему это? – возмущались пассажиры.
– Сейчас вообще никуда не поеду! – радостно гаркал в салон Петька, и все замолкали.